LITMIR.BIZ

      «Иногда дороги мне напоминают линейки в школьных прописях, а я, странствующий по ним, должен правильно что-то написать, пройдя по этим линиям своими шагами. Иду и пишу… Пишу сначала взглядом, потом вдохом, потом шепотом и, наконец, слогом и словом. Многое в моих дневниках начинается с линии этих самых дорог, русских дорог, родных и таких знакомых своей неизвестностью. Дороги и люди, люди и судьбы, судьбы и время, время и жизнь. Кто-то шел до меня, кто-то обязательно пройдет и за мной следом. Сегодня это дороги, завтра это – года. Года так похожи на шаги, только их значительно меньше дано нам в жизни. Шаги, они летят невообразимо быстрее, они мимолетны. Когда жизнь воспринимаешь, как должный для прохождения путь, то все становиться иным, значимым я бы сказал…»

      А вот еще одно письмо, в котором Травнiкъ упоминает о звоне, о благовесте, теперь уже ночном. «Жизнь при храме всегда тиха и таинственна, и не нужно особого воображения, чтобы размыть границы времени и ощутить себя в каком-то ином состоянии, в ином веке. Пришлось мне звонить как-то в колокол в полуночницу. Колокольня высокая, о трех ярусах, подъем по винтовой лесенке, в проемах летучие мыши, щурятся и жмутся, поднимаешься медленно – уж больно проем узок, и вот ты наверху один, и только ветер и ночь. Колокол самый тяжелый. Удар должен быть одиноким и негромким. Медленно раскачиваю язык и вот… Кажется сама ночь спархивает с веток от удара, тихо, как падает с ветки зимний снег. Нечасто доводилось звонить, а ночью и подавно впервые. Мерный бой ночного колокола. Ночь впитывает бархатный баритон бронзы, и он растекается по округе, как чернильная капля по промокашке в школьной тетрадке, и ни одна птица не вспорхнет от испуга. Это и есть гармония черно-синего бархата, гармония ночного колокольного звона. Звучит нота ми, нота Земли, а Земля еще спит. Звонить ночью – это как беседовать с тайной. Сперва, боишься – как это так? Тихо… И вдруг звон. Потом сознаешь, что это не крик пьяный, не лай собачий, не выстрел, это колокол, точнее кол-о-кол, так возвещали в далекой древности, ударами древком по древу. Бронза пришла позже, а слово „колокол“ сохранило свою древесную тишину. Я чувствую это и не звоню, а, скорее, шепчу ночи на ушко: я тихонечко буду звонить, в… колышек-о-колышек… Господь дарует благовест – благая весть – Евангелие – даже слов не надо, звони – и все понятно будет, и дрожит туман, сам видел… Вот она – молочная река, а вот – кисельные берега, и у каждого они свои, главное, чтоб звон получился… ма-ли-новым – не кислым, а кисельным, питательным, обволакивающем изнутри каждое внимающее сердце».