LITMIR.BIZ

      – Скажи мне, кудесник, любимец богов, – входя в офицерский дом при храме Хонзенди и обращаясь к Сибирцеву, сказал покрасневший от ветра Константин Николаевич Посьет, – что сбудется в жизни со мною?

      Он снял перчатки, плащ и поздоровался.

      – К нам пить чай, – ответил Сибирцев. – Какие новости?

      – Едет феодальный князь – рыцарь. Феодал здешнего герцогства.

      – Qui[11], – ответил барон.

      Татноскэ обрадовался Посьету и заговорил с ним по-голландски.

      – Князь-сердцеед? – спросил Посьет, предлагая курить.

      – Да, да. Конечно, – отвечал Татноскэ, принимая сигару.

      – А дождь опять пошел. Сильнее вчерашнего, – заметил Пушкин, стоя в раздвинутых дверях и глядя, как вода заливает двор, капли скатываются по стекловидным листьям, на лужах пошли пузыри.

      Он повернулся на каблуках и подошел к молодым офицерам, собравшимся вокруг Посьета у низкого столика.

      – Феодалы здесь всесильны, как в Европе в Средние века! – объяснял Гошкевич.

      Утром, по дороге в храм Хосенди к адмиралу, Шиллинг, знавший по-голландски, сказал, что Татноскэ вчера ввернул, будто феодализм и у них принадлежит прошлому.

      Адмирала в «кают-компании» не было.

      – Может быть, князь едет с каким-то секретным поручением? – спросил мичман Зеленой.

      – Господа, не будьте Добчинским и Бобчинским… – ответил капитан.

      – Он явится как снег на голову.

      – Нет, это не в их обычаях.

      – Князь приедет с семьей? – спросил Гошкевич.

      – Да, – ответил переводчик.

      – Или один? Без семьи?

      – Это не из пустого любопытства, Татноскэ-сан. Надо знать заранее, зависимо от этого подготовиться, – сказал Посьет. – Хотели бы с почетом принять благородных гостей, как у нас принято. Согласитесь, если он приедет с семьей, с великосветскими дамами, это обязывает.

      – А как вы желали бы? – живо осведомился японец.

      – Желательно принять его сиятельство со всей фамилией.

      – Если погода будет хорошая, дадим концерт! Во дворе разместим оркестр… – сказал Лесовский.

      – Да что же будем играть, Степан Степанович?

      – Для князя? Бетховена!

      – Польку! – сказал Пушкин. – А еще лучше – плясовую. Скажите капельмейстеру. Матросы разутешат

Скачать книгу