LITMIR.BIZ

Скачать книгу

поднялись до средины горы. Отсюда было видно, как уходили зеленые холмы все дальше и дальше, теряя подробности, растворяясь на горизонте в синем дыму.

      – Не устала, Кланя? – Он протянул к ней руки, и она увидела, что в вырезе рубахи у него тоже сине. – Может, понесу?

      – Тише! – Клава приложила палец к его губам.

      – Чего там? – оглянувшись, спросил Спирин, однако рук не отнял. – Кого ты боишься? Дрожишь, как стюдень…

      Они прислушались к едва слышной частушке. На поляне тот же тонкий голос выводил:

      Мой миленок парень бравый,

      Парень бравый, не простой, —

      В основном депо женатый,

      В оборотном холостой!

      – Понесу, может? – снова предложил Петька. – А то круто.

      – Я крепкая, – сказала Клава.

      – Вон ты какая.

      Она, как на танцах, ощутила его сильное, будто деревянное тело. Но почему он так странно смотрит?

      – Крепкая, – повторил Петька. – И с парнями?

      – А я с парнями не гуляла.

      – Ври!

      Клава решительно крутнула головой и глянула на него, как она всегда смотрела, неосторожно, во все глаза.

      – Еще ни с кем…

      – Ни-о-о-о? – протянул он. – Что же мне с тобой делать?

      – А что? – спросила Клава и тут же смятенно зашептала сквозь слезы: – Пусти! Тебе говорят? Дурак! Не тронь!..

      Новое, «комсоставское» общежитие стояло на краю поселка. Из окон его были видны лес и поселковые огороды с кучами заиндевевшей картофельной ботвы да не срубленной еще капустой. Излилась и ушла последняя туча, разъяснело. Однако все быстрее меркли дни, а долгими лунными ночами уже захолаживало. Клава знала, что в эти светлые ночи капуста вбирает в себя предзимнюю свежесть, наполняется снежной белизной и хрупом.

      До депо отсюда было дальше, зато станционные звуки смягчались, глохли на расстоянии, и Клава могла спать. Только перед началом смены «кормилец» подымал ее своим властным ревом. Его было слышно, если даже целый день уходить от станции в тайгу, – Клава проверила.

      Когда ей дали декретный отпуск, она стала часто бывать в замирающем лесу. Земля сделалась уже неподатливой, твердой. Под ногами, в коровьих переступах, тонко хрустели примерзиночки. Опушка была попорчена – пробита и прорежена скотом, но стоило пройти немного, и дорожки с тропками разбегались из-под ног, терялись в голых кустах: иди куда хочешь, что ни шаг, то твой.

      Было блаженно тихо в этом сквозном лесу и просторно – он не загораживал белесого осеннего неба. Клава ни о чем не думала, лишь глаза ее с непонятным вниманием останавливались на полинялой траве, на пустых цветочных чашечках, на серых непахнущих муравейниках, на раздвоенных стручках акаций, завитых в черную, будто стальную, сгоревшую под резцом стружку. Тоненькие рябины бережно несли в зиму свои жарко горевшие ягоды, следы красного лета, странные в этом леденеющем лесу.

      Тайга, видать, приостановила соки, до весны порвала связи с землей и солнцем, стояла недвижимо, лишь островерхие пихты медленно ходили под ветром, будто выискивали что-то в небе вершинами.

      В общежитии, уже засыпая, Клава

Скачать книгу