LITMIR.BIZ

Скачать книгу

нимало нам не свойственных, в то время как многие коренные и весьма знаменательные российские слова иные совсем пришли в забвение; другие, несмотря на богатство смысла своего, сделались для не привыкших к ним ушей странны и дики; третьи переменили совсем знаменование и употребляются не в тех смыслах, в каких сначала употреблялись».

      «Итак, – подводил Шишков невесёлые итоги, – с одной стороны, в язык наш вводятся нелепые новости, а с другой – истребляются и забываются издревле принятые и многими веками утверждённые понятия: таким-то образом… процветает словесность наша и образуется приятность слога, называемая французами elegance!»

      Давно зная, что один в море не воин, Шишков собирает единомышленников: в 1807 году начинаются частные встречи, которые спустя три года получают наименование «Беседы любителей русского слова» и становятся публичными. В числе сторонников Шишкова оказываются такие исполины, как Гаврила Романович Державин и Иван Андреевич Крылов. Впоследствии этот круг назовут архаистами; к числу «младших архаистов» относились, к примеру, поэты Александр Грибоедов и Павел Катенин.

      Так началось противостояние Шишкова (и шишковцев) с Карамзиным (и карамзинистами). Державину, Крылову и Грибоедову эту историю простят, а «мракобеса» Шишкова в литературоведении сделают – не скажем «мальчиком», а скорей – дедушкой для битья.

      Максимально упрощая наш разговор, скажем так: с одной стороны, для развития молодой русской литературы европейское влияние было во многом живительным; с другой – Шишков прав: заимствуя чужие слова, мы слишком часто теряли свои, приживляя чужеродное, разрывали нерасторжимые смысловые связи, кромсали саму ткань языка, не осознавая, что там ничего случайного нет, что язык – наша защита и несёт в себе, как сегодня это бы назвали, «систему национальных кодов».

      Впрочем, каким бы ни казался Шишков архаистом, нынешнее звучание сентиментальных повестей, даже и карамзинских, вызывает в лучшем случае улыбку, а тексты и церковнославянской литературы, и древнерусской – стоят нерушимо и действуют завораживающе. Неправота Шишкова оказалась сиюминутной, а правота – постоянной.

      Шишков между тем шёл дальше и пытался доказывать, что и священные тексты на церковнославянском звучат убедительней, чем на французском (в лекции 1810 года «Расссуждение о красноречии Священного писания и о том, в чём состоит богатство, обилие, красота и сила российского языка…»). Не оценивая, насколько он был прав, – скажем только, что это его донкихотство само по себе вызывает уважение.

      К тому же не будем упрощать: Шишков, к примеру, допускал и даже рекомендовал введение в литературный оборот «низкой лексики» – так что ещё вопрос, кто из них был более прогрессивен, он или Карамзин.

      Юрий Тынянов в замечательной своей работе «Архаисты и Пушкин» утверждает, что Шишков боролся против «единообразия и сглаженности» языка. Выписывая из Карамзина фразу о том, что «светские дамы не имеют терпения» читать русских романов, потому что так

Скачать книгу