Скачать книгу
ты погоди, ты не лезь сейчас, ладно, ты не один тут такой, люди вот тоже стоят, до тебя после дойдут и вспомнят». «Физиогномисты, говорят. Умное лицо, иди. Можно идти, А у вас что-то с лицом, голубчик, говорят… то есть это не они говорят, но видно же, что – рыло…» Некто во всем черном, удобно разместив локти на плечах впередистоящего товарища и покойно опустив на них блеклое осунувшееся лицо, разглядывал дальше в промежутках меж голов то же, что и все – ненормально тяжелую на вид дверь. И не дверь даже, а скорее аллегорию на тему запертой раз и навсегда полупоходной лесной Двери. Служебный вход в преисподнюю. Врата ада. Врата, склонные к кочевому образу жизни, добросовестно и бесстыдно декорированные под дверь нужника. Похоже было, во всяком случае, на что-то обыденное. От декоративности, странное дело, однако тут было не много, дверью явно пользовались, исходя из контекста ситуации, – правда, давно, очень давно и не слишком охотно. Как раз возле голого, одиноко торчащего под небом косяка, подпирая, какая-то бесцветная личность все с тем же скучающим видом рассеянно созерцала, обратясь к присутствию, сложа руки на груди, унылое пустое пространство поверх скопления голов, время от времени, как бы вдруг утомясь, подаваясь вперед и приникая плотным задом к стертому косяку. Совсем было уже наметившийся период всеобщего внимания оказался вновь сокрушен спорадическим периферийным шевелением и замечаниями по поводу обещанного солнцестояния, вылившимися в новый приступ кашля и душевного брожения; здесь держали ладони под мышками, молчали, глядели вверх, зло усмехались, подбирали сопли, убежденно гнусавили – все вместе это сильно напоминало преддверие дня открытых дверей. Дальше, вне круга света, словно забытый гигантский фрагмент декораций, смутно и неуверенно темнел неуютный, безмолвный, неприветливый лес. Птиц было не слышно и не видно. Зависнув, пара какой-то необыкновенно крупной особи черной мухи мрачно озирала окрестности, высматривая, к чему бы прислониться. Впереди, насколько хватало глаз, стыли головы людей. Деревья за ними уже не просматривались.
Достаточно темное время суток.
Шуршание камушков.
Скудное освещение и мрачная перспектива удачно дополняли доисторическую отчужденность сюжета, простота обстановки с иносказательностью от этого только выигрывали. Одинокий ни к селу ни к городу торчавший на пологом пригорке, устремляясь куда-то прямо под синее небо, перекошенный деревянный косяк и рассохшаяся черного дерева (или чего-то, напоминавшего почерневшее от времени и осадков ноздреватое дерево), наглухо запертая дверь выглядели так, словно были тут единственными предметами обихода реальности: все остальное, включая и синее невозмутимое небо, и неподвижный лес с запахом горьких трав, казались лишь условием, необходимым и оговоренным дополнением к деревянному косяку. Ничего там дальше, за этим перекошенным косяком не было, если не считать леса
Скачать книгу
