LITMIR.BIZ

      Если б мог удержать я пылающий Марс на орбите,

      чтобы он осветил, сквозь затмение солнца, дороги,

      где сидят наши матери возле обочин

      и баюкают там своих мёртвых детей на коленях,

      своих мёртвых ягнят и птенцов на распутьях Европы.

      На востоке, на западе – всюду кошмар под крестами!

      Что я сделать могу, собирая в кулак наши слёзы?

      У обочин сидеть, молча плакать в тени колоколен

      и баюкать ягнят и убитых птенцов на коленях?

      Или кладбище выкопать в сердце Европы

      для погибших ягнят,

      для птенцов моих мёртвых?

      В облаках кто-то водит смычком окровавленной скрипки.

      Час молитвы пришёл! Встаньте в угол, молитесь,

      мои мать и отец, за меня на закате!

      Потому что ваш сын, хоть на нём христианское платье,

      он еврей всё равно, он скиталец, бродяга,

      на висках его – пейсы;

      Если их не увидит никто, это значит – мой профиль

      незаметен в тумане.

      А ещё здесь, в тумане, звучит мандолина,

      но тоска от неё в этот час предвечерний.

      Потому что еврей в элегантном костюме

      под крестами здесь бродит – один в этом Царстве

      на исходе субботнего дня, когда звёзды восходят.

      Изумрудно-пьянящая ночь, запах мяты и яблок,

      голубой аромат, полнолунье

      над лицом материнским, над лесом страданий,

      над телами моих мертвецов на деревьях…

      В кафедральном соборе висит обнажённый Йешуа,

      и блестят серебром неподвижные старые лампы.

      Оберните бурнусом меня и набросьте на плечи мне талес,

      ибо вспыхнул угасший Восток и горит в моих венах.

      Заберите обратно мой фрак и ботинки из лаковой кожи —

      всё, что здесь я купил, чтобы стать европейцем.

      Посадите меня на коня и отправьте в пустыню,

      Возвратите в пески вместо роскоши ваших бульваров.

      Есть в пустыне народ с обожжённою бронзовой кожей.

      (Колоколен там нет и крестов, лишь созвездья сияют).

      И когда воззовёт кто-то бронзовый голосом зычным

      и воскликнет: «Любовь!» – и взойдут полуночные звёзды —

      отзовётся вода голубая, разлившись у края пустыни,

      отзовётся любовью.