Скачать книгу

в три очереди.

      После обеда подали десяток собачьих упряжек.

      – Едем, господа, кататься! Едем, братцы! – объявил Невельской.

      – Эй, Канцлер! – весело крикнул Березин на свою черную тучную собаку.

      Подобин выехал на упряжке, которую одолжил у гиляка-приятеля.

      – Вот у меня пес Канцлер, – говорил капитану подъехавший Березин, – так ведет упряжку, что никто не перегонит. Право, не вожак, а министр!

      – И не упряжка, а правительство! – сказал Невельской. – И наоборот.

      – Этого пса я издалека привез, – продолжал Березин.

      – А ну давай, Алексей Петрович! – предложил Иван Подобин.

      – Давай сгоняемся!

      Поехали к торосам. Оттуда пустили псов по ровному снегу залива к селению. Гиляки и русские махали руками и орали в голос.

      – Та-тах… та-тах… – раздавались крики погонщиков.

      Подобин пришел первым.

      – Канцлер проиграл! – воскликнул Невельской.

      – У-у, Нессельроде! – со злостью сказал Березин и дал пинка своему вожаку. – Подвел!

      Екатерину Ивановну наперебой вызывались катать и нижние чины, и офицеры. Бошняк, попридержав собак, стал говорить ей, что, несмотря на то что он не только глубоко уважает, но даже боготворит Геннадия Ивановича и преклоняется перед ним, он в то же время не может удержаться и не выразить свои чувства. И что это его глубокая тайна, и что он просит ее сохранить навсегда…

      Только что ее просил сохранить свою тайну на своей упряжке Николай Матвеевич. «О, мужчины! Неужели и мой муж был столь же легкомыслен? Неужели и он так пылко ронял свои тайны?»

      Вечером гиляки разъехались. Опять в казарме хор и танцы.

      У Невельских офицеры за столом. Все в мундирах, Екатерина Ивановна в голубом платье, а смуглая темно-русая Харитина Михайловна Орлова – в розовом. На столе бутылка вина и остатки пудинга. Бошняк читает стихи Лермонтова. У края стола Коля Чихачев очень картинно, гордо держит голову, закинув нога на ногу, и курит трубку. Орлов хмелен, взор его чуть заметно играет, и видно, что это еще мужик-огонь, несмотря на то что ему пятьдесят. Его сильно трогают стихи. Молодая жена чуть заметно облокотилась на его крепкую руку.

      Дмитрия Ивановича зовут тут стариком. Он смугл от загара, у него суровое лицо с крупным носом, густые волосы с сединой и густые черные брови. Долго искал он окаянные пограничные столбы, забрался туда, где, кроме тунгусов, никто не бывал. Только будь проклята эта река, которой все же, кажется, на самом деле нет, хотя она и попала на карту к Невельскому.

      И снился мне, сияющий огнями,[30]

      – декламирует Николай Константинович, —

      Вечерний пир в родимой стороне.

      Меж юных жен, увенчанных цветами…

      Екатерина Ивановна чувствовала в этих стихах что-то очень похожее на то, что переживали все вокруг нее. Она испытывала странный подъем; казалось, ей открылся дар предвидения.

      «Что ждет вас, господа? – хотелось бы спросить ей своего мужа и его молодых

Скачать книгу


<p>30</p>

«И снился мне…» – Цитируется стихотворение М. Ю. Лермонтова «Сон» (1841).