LITMIR.BIZ

      Новый день в училище целиком и полностью был посвящен живописи. Последние часы, надо было завершать работу, в которой сама Вероника готовым считала разве что фон. В оригинале за моделью висел старый халат невнятного грязно-розового цвета. А на холсте ткань играла всеми оттенками благородного бордового, с переходами света и тени, выгодно оттеняя профиль юноши. Модель, впрочем, Вероника тоже слегка облагородила: ломаный когда-то нос приобрел греческую горбинку, рыхловатый безвольный подбородок получил твердость линий, умалчивая о плохо пробритой щетине. Только над написанием модели еще работать и работать… А время утекает, как песок сквозь пальцы.

      Восемь рабочих часов, и просмотр. И абсолютный авторитет – пожалуй, единственный из преподавательского состава, мнение которого для Вероники было законом и кого она никогда не выводила из себя – Станислав Анатольевич, в миру (за глаза, конечно же) именуемый Стасом, задерживается… Опаздывал Стас часто, зато когда появлялся, активизировались даже самые ленивые студенты, ибо в гневе он был страшен. Сам Стас рисовал, по глубочайшему убеждению Вероники, божественно и никогда не гнушался исправить ошибки тех, кому пытался передать мастерство. Исправлял – растолковывая, в чем ошибка заключалась, да так, что мало кто спотыкался впоследствии на том же ляпе.

      Чего стоила только отповедь Полиночке, не бесталанной, в принципе, девушке, по молодой женской модели – обнаженке:

      – Полина, – громогласно обратился Стас. – Если ты не в курсе, женская грудь рисуется по принципу яблочка. Писать яблоко учат на первом курсе. Ты плохо помнишь основы живописи или впервые видишь грудь классической формы?

      Разговор случился с полгода назад, а «яблочко» Полине до сих пор припоминают. К слову, с грудью у самой Полины тоже все было в порядке, в чем однокурсницы могли убедиться, когда по внутренней «девчачьей» инициативе начали делать наброски обнаженной натуры друг с друга, в свободные от занятий часы. Даже Вероника, при всей нелюбви к общим мероприятиям, приняла участие в начинании (по договоренности, рисовать могли приходить только те, кто соглашался позировать). Завтра, кстати, расплата… Ее два часа в неглиже на радость остальным.

      Но сегодня – мальчик в шлеме с перьями и Стас. Подвинув на место станок, Вероника выдавила на палитру свежих масляных красок: светлой охры, кадмия красного и синего кобальта. Шутка Стаса о запущенных палитрах, на которых только гномам раскопки вести, давно и прочно вошла в историю училища, так что его студенты предпочитали не экономить, оставляя краски «про запас».

      Начиналось волшебство: шорох кистей по холстам в приглушенном свете студии, ставший таким привычными и едва ли не приятным запах растворителя, переговоры полушепотом, перестук дерева при движении станков… Снова шорохи и… творение. В эти часы

Скачать книгу