Между любовью и любовью - Галина Лавецкая

Скачать книгу

намерения поработать над повестью разлетелись, как дым. Работать не хотелось. Настроение было празднично-легким, ей нравилось всё и все вокруг. И тратить эту праздничность на что-то скучное было жаль.

      Через неделю неожиданно приехал Игорь. Приехал один, без жены, поселился в «Жемчужине» и присоединился к компании. Все было нормально, он даже знакомился с девушками и приглашал их вечерами. Так что тоже был вроде не одинок. С Викой и Аликом держался вполне дружески, как со всеми остальными.

      Как-то вечером сидели в баре гостиницы «Камелия». Разговор за столом перескакивал от кино к литературе, переплетался со светскими новостями из Москвы, комплиментами присутствующим девушкам – все как обычно. Вошли две московские актрисы, осматриваясь в поисках свободного места. Девушки были всем знакомы, и им приветственно махали руками, приглашая присоединиться. Когда усадили, налили шампанского, кто-то сказал:

      – Тост! Тост за прекрасных гостий. Алик! Что-нибудь красивое, как ты умеешь…

      Алик вздохнул, взял бокал в руки и, чуть подумав, продекламировал:

      Люблю я вас, красавицы столетий,

      за ваш небрежный выпорх из дверей,

      за право жить, вдыхая жизнь соцветий

      и на плечи накинув смерть зверей.

      Все засмеялись, чокаясь с актрисами.

      – Браво, Алик! – сказала одна из них, кивнув ему. – Как тебе удается так тонко чувствовать красоту?

      Алик пожал плечами и улыбнулся девушке.

      Вика напряглась, царапнуло по самолюбию.

      – Красоту? – громко переспросил Игорь. – Да полно вам! Декадентские стишки!

      – Ну вообще-то это Б… – Алик назвал имя знакомой всем поэтессы. – Она, уверяю тебя, никакого отношения к декадансу не имеет.

      – Я не говорю о ее стихах, а вообще о том, что ты помешался на декадентах. А это уже так неинтересно и ненужно. Какой-то хлам истории. Культурный регресс, упадок и разрушение…

      – Ну, тебе, конечно, видней, певец соцреализма, – усмехнулся Алик.

      – Но я пишу свое, а ты читаешь чужое. Да еще такое пошло-красивое, эти модернизмы, символизмы, акмеизмы… Бредятина!

      – Слушай, Игорь, зачем говорить о том, чего тебе не дано понять? Какой регресс, какой упадок! Ни черта не понимаешь, а берешься судить! Да это лучшее время в русской поэзии. Красота Заката! Эти двадцать-тридцать имен – гордость нашей культуры. Они искали выход из тупика, их мир разрушался, а они умели видеть в этом красоту. Это большое искусство. Конечно, если ты понимаешь значение этого слова.

      – Господа, господа, – примирительно прозвучал голос Никиты, друга Алика. – Ну что вы, ей-богу, сцепились? Каждому свое. Кто-то любит арбуз, а кто-то свиной хрящик. Давайте лучше выпьем! За русскую поэзию, например. За красоту Заката, господа! Ну не за соцреализм же нам пить!

      Вика засмеялась, и все заулыбались. Игорь досадливо поморщился и посмотрел на нее.

      – Кстати, Вика, я тут на днях виделся с твоим приятелем из «Детской». Он в унынии. Ты обещала ему сдать окончательный вариант повести в мае и уехала. А здесь я что-то не заметил, чтобы ты работала. Смотри, Викусь,

Скачать книгу