LITMIR.BIZ

      Распорядитель метался по шатру, готовый показать, рассказать, развеселить заскучавших и утешить разочарованных. «Вы должны расслабиться, – восклицал он, – наше шоу – лучший отдых! Самая зрелищная программа!» Усач так старался всем угодить, так стремился подогреть праздный интерес, так преданно заглядывал в глаза, что публике становилось немного не по себе. «Главное – ни о чем не думайте, – призывал Николас, – наслаждайтесь и веселитесь!.. Хотите поглазеть на трехполое животное? – хриплым интимным голосом спрашивал он. – На самых страшных хищников во Вселенной? Вы попали туда, куда нужно!»

      Женщина-змея танцевала в полумраке под одной ей слышную музыку – изгибалась, извилась, застывала в нечеловеческих позах. По прозрачно-белой коже пробегала дрожь, мягкие движения завораживали. Женщина-без-костей смотрела на столпившихся вокруг мужчин надменно и печально, и горькая ирония мелькала в ее темных глазах.

      – Грызуны на одной планете… мы называем ее Чумка. Юркие и вездесущие твари. Понимаете, им нужен был кальций… – голос распорядителя звучал глухо, будто бы придавленный ужасными воспоминаниями. Николас говорил машинально: все паузы, раскаты голоса и недомолвки были отрепетированы давным-давно, все жуткие подробности выучены наизусть. Почти никто не слушал – лишь один зритель вдруг равнодушно отвернулся от женщины-змеи и уставился на усача. В его глазах было что-то оценивающее. Николас удивленно окинул взглядом лощеную фигуру – костюм, яркий галстук, темные очки. Похоже, человек забрел сюда случайно – ребенок упросил? Николас пожал плечами и двинулся к клеткам. Мужчина пошел следом, глядя по сторонам с деловитым интересом.

      Тяжелая органическая вонь сменялась легким запахом сена, аромат цветов – горячей струей свежего мяса. Здесь были все цвета радуги, все формы, пушистая шерсть и скользкие щупальца, морщинистая кожа и радужная чешуя. Тонконогая птица застыла за стеклом в морозных разводах: перья вырезаны из аквамарина, глаза – стеклянные шарики, клюв – аметист.

      – Они живут в хрустальных лесах Новой Исландии. Их брачные танцы на закате, когда солнце дробится в прозрачных ветвях… – Николас громко высморкался в гигантский платок. – К сожалению, мы не смогли поймать самку – они очень осторожны.

      – Красивая… – протянула какая-то девушка. – Это стекло?

      – Да, классно сделано, – кивнул ее парень. – И сказка неплохая, – подмигнул он распорядителю. Тот слегка поклонился в ответ, и по его лицу пробежала тень.

      За прозрачным окном свинцового контейнера тяжко ворочалась кожистая туша – казалось, она шевелилась без всякого смысла и толка. Вдруг вынырнул из сплошной кучи складок и морщин глаз, яркий и чистый, как облизанный ребенком леденец. Вновь раздался утробный рев, и несколько женщин отшатнулись, пряча за спины детей.

      – Он питается торфом, – успокоил Николас. – Безобиден, хоть и страшен на вид. В гнилых болотах, дымящихся бурым туманом, эти звери резвятся в лужах кислоты – чистят шкуры от водорослей. Раз в год выглядывает солнце – под его лучами они гибнут сотнями, тысячами, и их тела облепляют желтые бабочки-падальщицы. Спасаются только те, кто успел укрыться в трясине…