Скачать книгу

на корме. Вода все же понемногу просачивалась через пластырь, и девчушка периодически вычерпывала ее черпаком.

      Метров ста не доходя до берега, на их пути стеной встали торчащие из воды остовы деревьев и кустов. Пришлось в поисках безопасного прохода снизить скорость. Им оказалось русло впадавшего в водохранилище ручья, по берегам которого также шли стены мертвых деревьев. Выше по течению ручей поворачивал в сторону манившей наших героев струйки дыма, и вскоре, после очередного поворота, они увидели ее источник – избу-пятистенку с разрушенной трубой. Дым выходил немного сбоку от остова трубы, пробиваясь наружу через отверстия в крыше. Изба стояла под наклоном к ручью, торцом своим, где когда-то были хлев и поветь10, частично уходя под воду. В отдалении от нее и друг от друга хаотично разбросанные по обеим сторонам ручья над водой возвышались обгорелые крыши еще нескольких домов, также со свернутыми трубами. Лавируя между обломками обгорелых бревен и всплывшими на поверхность жердями забора, наши герои подогнали лодку к избе. Курт, соскочив в воду, стал втягивать нос лодки на пологий берег, и тут произошло то, что, произойди раньше, могло стоить им жизни: плащ-накидка, не выдержав трения об усеянное мусором дно, разорвалась. Ее разлохмаченные половинки повисли на веревках вдоль бортов. В пробоину снова хлынула вода. Курт, поддерживая лейтенанта, помог ему переступить через борт лодки на землю и дойти до крыльца. Следом за ними выбралась Настя, в одной руке держа узелок с немецкой формой, в другой – свой пропитавшийся водой фанерный чемодан. Курт перехватил из ее рук вещи, отнес на ступеньки крыльца, вернулся к лодке, забрал костыли, остатки причальной веревки. Также отнес все к крыльцу. Лодка, наполовину заполненная водой, застыла на своей последней стоянке у берега неведомого ручья, в неведомой деревне сицкарей11 посреди мологских лесов.

      В деревне сицкарей

      Настя, подняв руку, постучала в окно избы и громко окликнула хозяев:

      – Есть кто-нибудь?

      Ответа не последовало.

      Входная дверь была не заперта. Путники прошли с крыльца в небольшие сенцы и оттуда в горницу. В лица пахнуло теплом, кислым запахом свежего хлеба. Справа от входа напротив устья русской печи сидела старая женщина с распущенными седыми волосами, глядя слезящимися глазами на догоравшие угли.

      – Бабушка! – громко позвала Настя.

      Та повернула голову, подслеповато щурясь, осмотрела вошедших:

      – А гдзе12 Павелко?

      – Не знаем. У нас лодка потекла. Мы тонули – Бог спас. Погреться да обсушиться пустите?

      Старушка поднялась с низенькой скамейки, подошла к незнакомцам, оглядела каждого с головы до ног, пощупала заскорузлыми пальцами одежду:

      – Музики пускай цут побудзутс, а цы красавича, – она взяла Настю за руку, – пойдзем со мной.

      Лейтенант

Скачать книгу


<p>10</p>

Поветь – чердачная надстройка, используемая для хранения сена

<p>11</p>

Сицкари – особая этнографическая группа русского народа. В настоящее время почти исчезнувшая. Проживали на территории Покрово-Сицкой волости Мологского уезда. В их поселениях не было центральной улицы, каждый дом стоял сам по себе, развернутый лицом в ту сторону, в какую хозяева посчитали для себя удобным. Семен Мусин-Пушкин в «Очерках Мологского уезда» писал о сицкарях: «…Склад их черепа, сложение тела (все среднего и более среднего роста, плечисты), цвет и обилие волос (рыжевато-русых), их говор, многие их обычаи, самый нрав (трудолюбие и склонность к сутяжничеству) – все отличает их от соседей и выделяет в обособленную группу».

<p>12</p>

Говоры сицкарей характеризовались дзеканьем (дзеревня – «деревня»), цеканьем (цень – «тень») и чоканьем (чапля – «цапля», курича – «курица»). Семён Мусин-Пушкин полагал, что сицкой диалект возник в результате слияния в Х—XII веках проживавших там финно-угров с другими народностями