Черновик мира. Отставшие от времени - Сергей Бурдыгин

Скачать книгу

мышек. У неё тоже был маленький хомячок, отец принёс его в дом, когда умерла мама, чтобы дочери было не так одиноко. Только кому было в тогдашнем одиночестве тоскливее – еще вопрос. Она часто разговаривала с хомяком, тот смешно её слушал, подойдя к прутьям клетки, и она с рук кормила его семечками. Она рассказывала хомячку, какой он красивый и ласковый, а отец в это время спрашивал из другой комнаты: «Это ты мне сейчас что-то сказала?». Нет, папа, не тебе… Увы, не тебе…

      ХЛЮП! ХЛЮП!

      Всё, пожалуй, это всё. Она даже не знает, куда бежит. Просто знает, что бежать нужно. Иначе кончится всё. Сначала силы, потом воздух в лёгких, потом вообще всё, и, собственно, нет в этом ничего, наверное, трагичного и противоестественного. Она в жизни тоже ела много говядины и свинины. А ещё она очень любила курицу, тушёную в духовке, её любила и умела готовить мама, а потом научилась и она сама. Курица была ароматной и вкусной.

      И когда-то – живой.

      ХЛЮП! ХЛЮП!

      Ну, вот, уже вокруг всё кажется размытым и расплывчатым, всё уплывает куда-то, исчезает, пожалуй, уже навсегда.

      Курица перед смертью наверняка видит что-то подобное.

      Часть первая

      Уезжайте отсюда быстрее!

      Глава первая

      «А там ведь акулы…»

      На стене подъезда было убедительно нацарапано: «Мишка – тварь». Хорошо, хоть без мата обошлись. Борис, конечно, знал этого самого Мишку, живущего на четвертом этаже, если это существование можно было назвать жизнью, и вполне достойного, с точки зрения большинства соседей, эпитетов куда более красочных. Человека, достигшего настенного подъездного увековечивания, звали, если верить паспорту, Михаилом Егоровичем, лет ему было, судя по всему, поболее пятидесяти, и образ его жизни был прост и растителен. С раннего утра он отправлялся на сбор пустых бутылок, менял их на сомнительное, но дешёвое пойло, и, если добирался до своего четвертого жилищно-коммунального, снова засыпал в родных стенах до следующего похода за стеклянной добычей. Нередко, правда, подъём на четвертый этаж был для него уже непосилен, и тогда он устраивался спать на ступеньках подъезда или лестничных площадках. Соседи поначалу пытались было поднимать его до родных дверей, потом жаловались участковому, потом вознамерились Михаила Егоровича даже бить, но все эти попытки оставались тщетными. Раз в неделю, а то и чаще, он в абсолютном бессилии засыпал именно в подъезде, и ладно бы засыпал – устраивал под собой бесстыдные лужи, которые, вероятно от употребленного пойла, были позловоннее кошачьих.

      Правда, уже как с месяц «Мишку-тварь» никто из соседей не видел, ни в обыкновенно пьяном, ни в неожиданно трезвом виде, правда, запах в подъезде от этого не стал благороднее: то ли сосед оставил за собой след уже неистребимый, то ли местные кошки, почуяв исчезновение конкурента, стали наглее.

      Так что всё равно, заходя в подъезд, Борис Комаров в глубине души с надписью на стене

Скачать книгу