LITMIR.BIZ

Скачать книгу

фрименки, буйной и бурной дикарки. Магнетизм слов обволакивал ее.

      – Я могу обещать кое-что, любимая, – сказал он. – Наше дитя будет править колоссальной империей, перед которой моя покажется ничтожной. И будет в ней такая жизнь… и искусство, и возвышенные…

      – Но мы с тобой здесь и сейчас! – запротестовала она, подавив сухой всхлип: – И я… мне кажется, что нам с тобой осталось совсем мало времени.

      – Любимая, впереди вечность.

      – Это у тебя может быть вечность. А у меня есть только сейчас.

      – Это и есть вечность, – он погладил ее лоб.

      Она прижалась к нему, приникла губами к шее. Прикосновение заставило шевельнуться новую жизнь в ее чреве.

      Пауль тоже ощутил это движение. Положив руку на живот Чани, он проговорил:

      – Ах-хх, юный повелитель Вселенной, подожди своего часа. Пока еще мое время.

      Она снова удивилась: почему он всегда говорит о единственном ребенке? Разве медики не сказали ему? Она попыталась припомнить… интересно, об этом они никогда не говорили. Конечно же, он и сам должен знать, что у нее будут близнецы. Она вновь не решалась сказать об этом. Он и так должен знать. Он ведь все знает. Все знает о ней… Руками… ртом… всем телом.

      Наконец Чани проговорила:

      – Да, милый. Сегодня и есть вечность, и нет ничего, кроме нее. – Чани поплотнее зажмурила глаза, чтобы только не видеть его пустых глазниц, чтобы не низвергнуться из рая прямо в ад. Какова бы ни была рихани-магия, которой он выверял их жизнь, плоть его оставалась истинной и ласки реальными.

      Когда они встали и принялись одеваться, она проговорила:

      – Если бы только люди знали о твоей любви!

      Но его настроение уже переменилось.

      – Политика не делается на любви, людей не интересует любовь. В ней столько хаоса. Людям нравиться деспотизм. Избыток свободы порождает хаос. Зачем он людям? Другое дело – заставить деспотизм казаться привлекательным.

      – Но ты же не деспот! – возразила она, повязывая на голову нежони. – Просто твои законы справедливы.

      – А, законы… – бросил он. – И подошел к окну, отодвинул шторы, словно мог выглянуть из окна. – Что есть закон? Контроль? Закон просеивает хаос, и что же остается? Ясность? Закон – высший идеал, основа нашей природы. Но не надо слишком внимательно приглядываться к нему. Попробуй только, – сразу отыщешь рационализированные интерпретации, казуистику законников, удобные прецеденты… ясность, другое имя которой – смерть.

      Чани крепко сжала губы. Она не могла отрицать ни мудрости мужа, ни проницательности, однако подобные настроения пугали ее. Он обратился в глубь себя, и Чани чуяла битвы в его сердце. Словно бы обратившись к фрименскому изречению: «никогда не забудем, никогда не простим», он сек и сек себя жестокими словами.

      Она подошла к нему и тоже посмотрела в окно. Дневная жара уже гнала прохладу, принесенную северным ветром. На этих широтах ветер расписывал небо охрой, смело покрывал хрустальные листы неба золотыми и пурпурными мазками. Высоко над головой холодные порывы океанскими волнами

Скачать книгу