LITMIR.BIZ

Скачать книгу

хуже, более взволнованной.

      Поговорив еще две-три минуты, она встает, милостиво кивнув мне головою, и легкой походкой женщины, любящей танцы, идет к двери, бросая на ходу:

      – Как жестоки люди, если подумать.

      Мне хочется сказать ей:

      «Вы несколько опоздали подумать об этом».

      Но я молчу, огромным напряжением воли скрывая тоскливое бешенство.

      Остановясь в двери, красиво повернув шею, она говорит через плечо:

      – Но что же будет с моими родными, близкими, когда мое имя опубликуют? Вы подумайте!

      – Почему же вы сами не подумали об этом?

      – Но кто же мог предполагать, что случится революция? – восклицает она. – Итак, у вас ничего нет для меня?

      Я говорю негромко:

      – Для вас – ничего.

      Ушла.

      Я знал Гуровича, Азефа, Серебрякову и еще множество предателей: из списков их, опубликованных недавно, более десятка были моими знакомыми, они звали меня «товарищ», я верил им, разумеется. Когда одно за другим вскрывались их имена, я чувствовал, как кто-то безжалостно-злой иронически плюет в сердце мне. Это – одна из самых гнусных насмешек над моей верой в человека.

      Но самое страшное преступление – преступление ребенка.

      Когда эта женщина ушла, я подумал с тупым спокойствием отчаяния:

      «А не пора ли мне застрелиться?»

      Через два или три дня она снова явилась, одетая в черное, еще более элегантно. В траурном она взрослее, ее милое, свежее лицо – солиднее, строже. Она, видимо, любит цветные камни, ее кофточка заколота брошью из алмандинов, на шее, на золотой цепочке, висит крупный плавленый рубин.

      – Я понимаю, что противна вам, – говорит она, – но мне не с кем посоветоваться, кроме вас. Я привыкла верить вам, мне казалось, что вы любите людей даже грешных, но вы – такой сухой, черствый… странно!

      – Да, странно, – повторяю я и смеюсь, думая о том, как бесстыдно жизнь насилует людей. И чувствую себя виноватым в чем-то пред этой женщиной. В чем? Не понимаю.

      Она рассказывает, что есть человек, готовый обвенчаться с нею.

      – Он – пожилой, пожалуй, даже старик, но – что же делать? Ведь, если я переменю фамилию, меня уже не будет.

      И улыбаясь, почти весело, она повторяет:

      – Меня не будет такой, какова я сейчас, да?

      Хочется сказать:

      «Сударыня! Даже если земля начнет разрушаться, пылью разлетаясь в пространстве, и все люди обезумеют от ужаса, я полагаю, что вы все-таки останетесь такой, какова есть. И если на землю чудом воли нашей снизойдут мир, любовь, неизведанное нами счастье, – я думаю, вы тоже останетесь сама собою».

      Но говорить с нею – бесполезно, – она слишком крепко уверена в том, что красивой женщине все прощается.

      Я говорю:

      – Если вы думаете, что это поможет вам…

      – Ах, я не знаю, что мне думать. Я просто – боюсь.

      Она говорит капризно, все тем же тоном ребенка, который нашалил и хочет, чтоб о его шалости забыли.

      Я молчу.

      Тогда она говорит:

      – Вы можете быть

Скачать книгу