LITMIR.BIZ

      Девочке было всего четыре года, когда Мария Александровна записывает в своем дневнике 5 марта 1903 года: «Маруся растет и развивается не по дням, а по часам. Она повторяет почти все слова, которые слышит, и у нее такая потребность говорить, что она по целым дням болтает всякий вздор, из которого ничего понять нельзя; но говорит она с такой серьезной миной, с таким сосредоточенным взглядом, и то в форме вопроса (причем обижается, когда ей не отвечают), то в форме возражения, а иногда делает серьезные замечания на своем специальном жаргоне…»

      Это будущий поэт в полтора года. Позже – Марине уже четыре года – Мария Александровна делает другую дневниковую запись: «Старшая все ходит вокруг и бубнит рифмы. Может быть, моя Маруся будет поэтом?»

      Записала и забыла. И бумагу дочери давала только нотную, так что строчки и рифмы Муся царапает каракулями на случайно найденных бумажных клочках. А все дело в том, что сама Мария Александровна одержима музыкой. Незаурядная музыкантша, она мечтает вырастить из старшей дочери пианистку – и посадит ее за рояль «злотворно рано» – девочке еще не исполнилось тогда и пяти лет.

      Оттуда и этот эпизод за завтраком: отучить от глупостей!

      У Муси обнаружились незаурядные музыкальные способности – в отличие от ее младшей сестры Аси. Полный сильный удар и, как считают, «удивительно одушевленное туше». Мария Александровна этому радуется, но хвалить не спешит. В пять лет девочка почти берет октаву. «Надо только “чу-уточку дотянуться!” – говорит она дочери, – голосом вытягивая недостающее расстояние, и, чтобы я не возомнила: – Впрочем, у нее и ноги такие!»

      И к этому Муся уже привыкла: после каждой вырвавшейся похвалы мать холодно прибавляет: «Впрочем, ты тут ни при чем. Слух – от Бога!» Она попрекает дочь и «Слепым музыкантом» Короленко, и трехлетним Моцартом, и четырехлетней собой, которую было не оттащить от рояля.

      Иван Владимирович Цветаев

      Дважды в день Муся взбирается на мученический табурет перед роялем. Ее все жалеют, кроме матери: жалеет отец, гувернантка, нянька, даже дворник Антон, приносящий в залу дрова, чтобы топить кафельную печку. Девочка играет старательно – для матери. Для ее радости и из страха. И ведь не только зимой! И летом, когда жара, когда все на воле и идут купаться, или гулять «на пеньки», или в Тарусу на почту…

      Метроном с его вылезающим стальным пальцем внушал ей страх своим неостановимым механическим щелканьем. Девочка его ненавидит и боится до сердцебиения. Он представляется ей гробом, в котором живет смерть.

      Фантазии ее неисчислимы.

      Рубчатая ножка табурета, на котором она сидит за роялем и на котором можно до одурения закрутиться, – точь-в-точь ощипанная индюшачья шея. Раскрытая клавиатура рояля вдруг предстает ей огромным ртом до ушей – с огромными зубами. Этот рояль – просто зубоскал, думает маленькая Марина, он-то и есть настоящий зубоскал, а вовсе не репетитор брата Андрея, хотя мать зовет его так за вечное хохотанье. По клавишам, не сдвигаясь с места,

Скачать книгу