LITMIR.BIZ

Скачать книгу

а хоть бы и на бульваре, на лавочке – тогда убедитесь; глазеет он и на барышень, которые вызывают румянец у гимназистов и желчь у старух. Ишь, раскатал губы! И откуда ты только взялся? Сбежал, верно, из овощной лавки, где вам, мешкам, перепиливают тупым ножом верёвочные жилы безжалостные фасовщики. А может, и приказ уже грозный отдан самым главным из них: выловить праздно шатающийся мешок, привести его под мои ясные очи! – и как ни утирай ты пот со лба, как ни спеши и ни бегай, всё равно поймают тебя и приведут на расправу.

      «Эй, серая материя, куда путь держишь?» Нет ответа. Лишь мешковина трётся о тротуар, да неразборчиво шепчет картошка, перекатываясь во чреве.

      «Посторонись!» – гаркнул над ухом кто-то отчаянный и могучий, гордо шагающий по столпотворенью. Куда там – не уберёгся, грохнулся оземь, аж искры посыпались! «И поделом ему, не будет путаться!» – ухмыляется могучий. И то верно, когда мешок, каждый пнёт тебя невзначай: мол, сам виноват – замешкался! Ах, увалень, вон сколько картошки рассыпал, собрать бы, да вишь, машины проклятые – тьфу их! – уж и подавили всю.

      Эх, бедолага, думаю я, сворачивая за угол, скоро ты растеряешь драгоценный свой груз и станешь ветхим мешком, который засунут в шкаф со словами: «Авось на что сгодится», а однажды, вынув, пустят по рукам, превращая в драную пыльную тряпку. Такая, видно, судьба. У всех своя дорога, и никому нет дела до мешка, одиноко бредущего мимо подворотен каменных исполинов, мимо ярких витрин с лакированными манекенами и мимо повесивших в унынии свои длинные носы уличных фонарей. Правда, недавно мне сказывали – кто это был? даст бог памяти, обязательно вспомню, ан нет, не вспомню, ну да бог с ним! – так вот, он мне и сказывал, будто видел мешок за городом, будто прибит он гвоздями и поднят на кресте огородным богом; намокая слезами холодного дождя, который обмывает осенние листья и бьёт вздыхающие в лужах пузыри, он колышется на ветру, пугая на грядках ворон, тоскливо летящих галок да кривую собаку, которая, задрав морду, протяжно воет совсем по-волчьи не то на свисающий с этого грустного лилового неба мешок, не то на зыбкую и обманчивую в своей печали луну.

Менелай Глаголь. «Недетские сказки» (1931)

      Диалоги на кухне

      – Счастье? – удивился Кончеев, шинкуя лук. – Дорогой мой, жизнь – это процесс, цель которого тщательно скрывают. Но это уж точно не наше благополучие! Нас используют втёмную, мы только фишки в чужой игре, правила которой нам не удосужились сообщить.

      От лука у меня заслезились глаза.

      – Мы что, вроде карточной колоды?

      – Вот именно! При этом наши роли меняются при каждой сдаче. То ты валет, то – король, то – дама, и козыри постоянно меняются: сегодня это пики, завтра – черви, – так что остаётся лишь гадать. Кажется, только что ты побил мелкую карту, прихлопнул её, как туз шестёрку, и вот уже она ударила тебя. А всё потому, что это тобой перебивают взятки, чтобы после поддать и тебя, перевернув рубашкой вверх. Бывает, игроки крапят колоду

Скачать книгу