Речь против языка - Дмитрий Новокшонов Исследования культуры

Скачать книгу

ни своего, ни детского языкового чутья, налепить ярлычки на существующие у них категории, которые таким образом и будут приведены к сознанию» (примеч. clxxxiii), а не «классифицировать слова по каким-либо ученым и очень умным, но предвзятым принципам» (примеч. clxxxiv). Л.В. Щерба недооценивал, однако, того, что на одну и ту же категорию можно налепить разный ярлык[130], ибо между «языковой способностью» носителя языка (тем, что Щерба называл «психофизиологической речевой организацией») и системой языка, моделируемой в нашем описании языка, нет однозначного соответствия[131]. Поэтому предлагаемый им путь отнюдь не приводит к автоматическому решению вопроса о частях речи, что хорошо видно на примере спора о природе значения части речи (примеч. clxxxv).

      Со смертью Щербы «лепка ярлыков» малообразованными учеными и начальниками в СССР ускорилась необычайно, что было совсем небезобидным делом именно в государстве, сплоченном великоросским языком. И.П. Павлов заметил, что «русский ум не привязан к фактам [данности]. Он больше любит слова и ими оперирует. Что мы действительно живем словами» (примеч. clxxxvi).

      Просто и понятно о детской речи написал книжку «От двух до пяти» (примеч. clxxxvii) К.И. Чуковский[132]. В случае с римскими отцами-невозвращенцами случился самый грандиозный в памяти человечества пример детского языкового творчества. Языки, порожденные потомками римских отцов, ныне именуют индоевропейскими.

      Раннее детство мальцы проводили с матерями, приобретая первые навыки понимания приходящих к матерям отцов. Что-то помогали понять и юные тетки-титьки, лишившиеся новорожденных.

      Дети умирали часто. Когда пацаны подросли, их неудержимо потянуло к папашам. Стайками и поодиночке дети сопровождали отцов на работы, наблюдали за строящими дороги лагерниками, провожали до лагеря. Это вошло в привычку. Со временем дети осмелели, поняли, что убивать их никто не собирается. Понимание, сложившись с детским бесстрашием, стало раздражать пленных. Они пугали и прогоняли отвлекающих их детишек; их римские черты и повадки смущали, пугали[133].

      Но убить – не поднималась рука. Подкормить, подхарчить сорванцов, поговорить с ними, посмеяться с ними хотелось каждому. Ребятня схватывала латынь на лету лучше матерей. Но все равно, слушать их речи было так… Сердца каменели в глотках от детского:

      – Atta (рус. отче)![134]

      Детей прозвали злом, лат. malum, рус. малый, малой (примеч. clxxxviii).

      Все изменилось, когда лагерники узнали, что к малым стали прицениваться еврейские и греческие торговцы. Легионеры знали, что ждет карапузов. Без ужасных сцен не обошлось. С той поры малых или мальчишек[135] (примеч. clxxxix), как ласково переделали римское malum их матери, римляне признали за своих. Не по закону, по закону эти дети были рабами. А по понятиям они были детьми (примеч. схс).

      Римские отцы-atta стали богами у своих потомков тюрок: киргизов, бурят, телеутов, монголов etc. Восклицания «О татай!» и «Ат татай!»[136] до сих пор живы в их языках (примеч. cxci).

      Римляне долго не разбирались

Скачать книгу

<p>130</p>

Выражение «налепить ярлык» в науке довольно новое. От монг. зар-лиг (лат. seres + lex), указ, письменное повеление хана; тур. чагат. Jarlyk, султанский указ, грамота.

<p>131</p>

Ученик И.А. Бодуэна де Куртенэ, Л.В. Щерба (20 февраля 1880 – 26 декабря 1944) – автор фразы «Глокая куздра штеко будланула бокра и курдячит бокренка».

<p>132</p>

Впервые вышла под названием «Маленькие дети» (Л., 1928). В 1933 г. вышло третье переработанное издание под названием «От двух до пяти». 17-е издание: «От двух до пяти». М.: Детгиз, 1963.

<p>133</p>

От имени пугавшего штатских кинжала pugio, который кроме меча таскали военные.

<p>134</p>

– Папа! (Ср. с лат. attat, attatae, attattatae у Теренция и Плавта.)

<p>135</p>

Бог Канишка и божий сын Васишка имеют в своих именах лигурокушанский суффикс ś. Этот уменьшительный суффикс обычен в личных именах кушан: Lariśka, Wrauśke, Priśka. Есть он и в русском языке: Лариска, врушка, Палашка, Парашка, Наташка (лат. nata, рожденная), девушка (лат. diva, возлюбленная, богиня), дурашка (лат. durus, твердый). Виден он в словах: ромашка, русский, рубашка, корюшка, кошка и Аляска.

<p>136</p>

В.И. Даль: «Атата, ататя, атати, вологодск. олон. междомет. травли: ату, улюлю, усь-усь; или досады: ну его, отвяжись, убирайся; твер. междомет. испуга, горя: ахти, увы».