ТОП просматриваемых книг сайта:
Брызги шампанского. Виктор Пронин
Читать онлайн.
И все-таки я никак не мог заставить себя поверить в то, что киллерская машина, запущенная год назад, и сегодня, когда никого уже нет в живых, никого, включая меня самого, продолжает действовать. Я знал, что так бывает, но в то, что это так и есть, – поверить не мог.
В этом была еще одна причина того, что я все-таки остался в Коктебеле. Да, моя фамилия в ежедневнике у директора. Да, кто-то там на пляже уловил момент и увидел родинку на моем виске…
Ну и что?
Та же милая девчушка могла увидеть меня в толпе без очков? Вполне могла.
Кто-то мог у директора спросить о человеке с такой же фамилией? Мог.
Все. Остаюсь.
Говорю же – нет меня в живых. В лучшем случае они прострелят труп, но не живого человека. Когда-нибудь, где-нибудь какая-то часть моего организма, возможно, и оживет. Может быть, мозги, сердце, может быть, еще кое-что… Не зря же Жора всю зиму выскабливал из камня ту самую штуковину, не зря же я купил ее…
Да, не забыть забрать. Пусть будет при мне.
Странные вещи начинают происходить среди незнакомых людей, когда они объединяются ради какого-то дела. Каждый из них уже не тот, кем был раньше. Из глубин организма выныривают качества, о которых человек раньше в себе и не подозревал. Или наоборот – исчезают черты, особенности, которые когда-то его угнетали, мешали жить.
Говорят, деньги меняют человека, портят, более того – перерождают.
Ничуть.
Никакие деньги человека изменить не могут. Деньги делают другое, более страшное – они вызволяют те качества, те свойства характера, которые были в нем всегда, но раньше он о них не осмеливался даже заикнуться – настолько они были несовместимы с прежней жизнью, с прежними возможностями.
Стоило Здору вставить новые зубы, он тут же, вместе со старыми, проевшимися железками, сам того не заметив, отбросил и зависимость от Выговского, исчезло заискивание, появилась даже некоторая твердость, которая поначалу выглядела обыкновенной капризностью. Выговский усмехался про себя, но уже чувствовал, понимал – капризность твердеет, может быть, даже окаменевает, и вот-вот он получит вместо прежнего Здора человека самовольного, а то и попросту неуправляемого.
Теперь их уже было семь человек, и все понимали – хватит.
Достаточно.
Гущин с Мандрыкой взяли на себя порт, Выговский по инерции продолжал осуществлять общее руководство, но понимал, чувствовал – так будет не всегда. Все чаще возникал Гущин, что-то было в этом Гущине. За всеми его улыбочками, румяными щечками, молоденьким брюшком, к которому он еще не привык и потому постоянно втягивал в себя, продолжая носить прежние одежки, за всем за этим просматривался человек цепкий, если не сказать жадный. Опыт – вот что было в Гущине. Опыт руководства людьми. Он с ходу, быстро, в две-три встречи определил слабое место каждого и как бы повесил на спину каждому невидимый ярлык.
Появились еще трое, они не могли не появиться. Начальник какой-то северной