LITMIR.BIZ

      По долгам расплатиться не хватит ни лет и ни сил —

      это только так кажется, что всё кончается смертью,

      и никто не предъявит к оплате того, что носил

      до последней минуты в замызганном жёлтом конверте,

      то есть, то, что досталось ещё при рождении в дар,

      как на первом свидании, чтобы осталось на память,

      на какое-то время, хотя бы пока до фанфар

      остаются мгновения, чтобы потрогать руками,

      то есть, просто – наощупь, когда, выбиваясь из сил,

      приближаешься к стенке, которую и не потрогать,

      как и всё остальное, чего за года напросил,

      утоптав до суглинка свою и чужую дорогу.

      Обитая в местности, где дождь, как медаль к юбилею,

      начинаешь думать о том, что пора на отдых,

      то есть, куда-нибудь к морю, где был расстрелян

      целый мир – за равенство и свободу,

      где вода смывает не только грехи и копоть

      с обожжённой посуды – и всё остальное тоже,

      заглушая волной любой недовольный ропот

      о никчёмной жизни, что стала ещё дороже.

      В этой местности время идёт на убыль —

      как ни крути, но завтра уже случилось —

      позавчера… И в печке древесный уголь —

      для украшения – не чтобы еда сварилась.

      Здесь даже ветер в трубах гудит, как дома,

      то есть, почти хозяин. Ни капли влаги,

      даже ни облачка… и сохнешь, как та солома

      на прокорм скотине, увы, не в пример бумаге.

      Здесь, где вода из крана – почти спасенье —

      не вообще – от равенства и свободы,

      от ерунды какой-нибудь, от невезенья.

      Утром проснувшись – чувствуешь, что голодный,

      и ставишь кофейник, готовишь облезлый завтрак,

      чтобы совсем не сгинуть, не кануть в горе,

      что наступает утром, почти внезапно,

      как наводнение – только в другом просторе —

      и как-то боком, чтоб не задеть строенья

      и всё остальное, всплывшее в разговоре,

      что недоступно глазу в момент старенья,

      так и оставшись вымыслом, то есть – горем.

      В этих краях любой может стать пейзажем —

      не повезёт – украсит собой кладбище —

      жалким портретом с датами или даже —

      статуей в рост – эдак за десять тысяч

      или ещё дороже – волна не смоет,

      точно с кастрюли сажу – с песком и глиной.

      Ветер, от сажи тоже, трубу отмоет,

      чтоб жизнь не казалась длинной. Уж слишком длинной.

      Где кончаются руки, и начинается тень?

      На голой стене или там, где уже ограда? —

      то есть, это, как бы помягче сказать – плетень

      или любая другая изгородь в поле взгляда —

      что вполне обозрима, куда достают глаза,

      то есть, вполне доступна

Скачать книгу