Жила-была девочка… - Антонина Александровна Каримова

Скачать книгу

любимыми мандаринами.

      Сапоги

      Сцена клуба. Летом пробираемся на взрослые сеансы, садимся на пол, вытянув ноги в уголке сцены, и смотрим фильмы. Кассир и уборщица в одном лице, кареглазая тетя Катя очень добра и всегда пускает нас в кино бесплатно. Фильмы чаще всего индийские. Дома, забравшись с головой под одеяло, долго реву от сострадания к героям. Сколько же детских слез снискали душещипательные картины.

      В День Победы жалостливо пою на сцене песню «Враги сожгли родную хату». Сидящие в зале женщины плачут.

      Расту, как мальчишка, смелой, отважной. Мечтаю стать шофером или летчицей. Нравится запах бензина, люблю сигать с крыши дома или с берега реки в сугробы, ползать по деревьям, скатываться на лыжах с крутых берегов.

      После ссоры с сестрой, загнавшей меня на чердак, а потом на крышу, прыгаю оттуда в плотный весенний снег и застреваю в нем. Выбираюсь уже босая. Новые резиновые сапоги, напяленные преждевременно и завязнувшие в снегу, как козьи ножки, откопать не удалось. Когда спустя месяца два они оттаяли – их не узнать: ни блеска, ни белой байковой подкладки. Помнится, очень жалела их.

      Жалость

      Первой потерей была кошка Мурка, закушенная собакой. Умирать Мурка уползла под клетку поленницы дров и там околела. Отец ее вытащил и захоронил за речкой без ведома нас, детей.

      Второй потерей был Джек, собачонка-болонка, которую принес откуда-то отец. Джек подрос и свободно разгуливал по селу. Но однажды увязался за собаками в соседнюю деревню за 4 километра, где его загрызли чужие собаки.

      Но самая большая трагедия произошла зимой. Идя из школы, уже издалека вижу непонятные хлопоты людей в огороде: какой-то чужой мужчина, а рядом отец с матерью. На снегу огромное распластанное тело, кровь, ведра, тазы. На изгороди – шкура нашей коровы Белухи. Бегу в слезах к Капе, залезаю у них на печку, реву, не хочу идти домой. Бедная Белуха, добрая старая корова, совершенно белая, с коричневым пятнышком на ухе, позволявшая детям трогать вымя и дергать за соски, старше меня на много лет – и вот ее больше нет на свете. Вспомнилось, как летом она идет с поскотины домой. Остановившись перед домом, несколько раз подаст сигнал: мол, встречайте меня, я пришла. Мама отрежет ломоть хлеба, посыпав солью, и я бегу угощать ее. Белуха захватывает длинным языком хлеб и аппетитно ест. А я, взяв прут, отгоняю с ее огромного белого туловища прилипших оводов и мух. Шкура Белухи подергивается от укусов кровососущих тварей, как будто пытаясь стряхнуть их. Мне ее ужасно жаль, не дождусь, пока мама откроет темный двор, где корова будет в безопасности от насекомых. И, пока мама доит Белуху, я глажу, сидя на ступеньках лесенки, теплую коровью морду.

      Мое начало – и в той потере, – с пятном на ухе коровы белой.

      Ее под старость забили вскоре. Какое было большое горе.

      Два дня ревела, ее жалела, клубком свернувшись на теплой печке,

      и долго мяса совсем не ела, слывя притихшею овечкой…

      Мама успокаивает:

      – Корова

Скачать книгу