Жила-была девочка… - Антонина Александровна Каримова

Скачать книгу

да поросенка держать, а на лошадь и вовсе запрет. А ведь насколько бы с лошадью легче в хозяйстве. Что ни возьми – все на своем горбу. Много ли протянешь, горбатясь? И чего боится государство, что крестьянин лучше жить начнет? Со всех сторон препоны, учет-контроль. Слыханное ли дело: даже кожу с забитого поросенка обязан снять и сдать государству. А разве сохранишь шпик без шкурки… В войну, в Белоруссии да на Украине фашисты ходили по избам-хатам, забирали всю соль и высыпали в грязь, чтобы крестьяне не могли сохранить для себя мясо, а сдавали оккупантам… Нет, не тем путем мы идем…

      «Договорился»

      Как-то сидел отец с мужиками-фронтовиками, выпивали. На стене висел плакат с «троицей»: Сталин в окружении Молотова и Берии. Говорили о покушении, когда Берия, якобы, закрыл Сталина своим телом.

      – Не верю я ему, – разоткровенничался от спиртного наивный отец. – Сталину верю, а ему – нет. Виссарионович не знает, что на местах творится. Во всем «окружение» виновато…

      Вскоре отца вызвали в соответствующие органы и присудили десяток лет по 58-й статье – это фронтовику-то, отдавшему на войне здоровье…

      Повезло – через год вождь умер и отца реабилитировали. Вернувшийся домой, он навсегда «прикусил» язык. Только маме исповедовался. А что претерпел и передумал за этот год – одному Богу известно.

      Феня

      В тяжелую военную пору все подчистую отдает деревня, сама живя впроголодь. Одна корова-кормилица и спасает детей. Отец на фронте. Мама в поле. Дома – двое крошечных девочек, которых нянчит бабушка. Но кому-то еще хуже.

      У Фени муж – калека от роду, хромой из-за вывиха тазобедренного сустава, и пятеро детей. К концу войны, в 43-м, забирают Митю на фронт. Феня и сама-то слаба здоровьем, потому и сошлись они с Митей. А когда того забрали – совсем тяжело стало. Пятеро ртов. Накорми-ка всех. А в шесть утра должна быть в поле. Бывало, едва успев обрядиться с хозяйством, поставит Феня в печь какие-нибудь колобки для детей, а в избу – бригадир. Берет с лавки ведро с водой и с размаху – в чело печи.

      Недолго побыл на фронте Митя, на хромой-то ноге много не попрыгаешь, мудрено уцелеть. Похоронка пришла. Тут и опустились руки у Федосьюшки, слегла она, вскоре и померла. Детей ее, восьмилетнюю Катеньку и семилетку Степана, взяли в няньки да работники, а троих младшеньких забрали в детдом.

      Так и жила Фенина Катенька, переходя из избы в избу, нянчась с чужими детьми, забыв о самой себе, кто она и откуда, нигде не учась, застывшая в развитии и детском возрасте, не знавшая замужней доли.

      Иногда Катенька, будучи уже полной пожилой женщиной, приходит к маме, жалуется, как ребенок, на недобрых людей, на шутки подвыпивших, дразнивших ее пристающих мужиков.

      – Ох, какой грех-то – сироту обижать, – сокрушается мама, знавшая судьбу этой Катеньки.

      В Троицу на кладбище слышу разговор возле могилы Федосьюшки:

      – Некому плакать о бедной Федосьюшке.

      – Муж – на войне, и сама вскоре сгинула,

Скачать книгу