Смерть Сталина. Все версии. И ещё одна - Рафаэль Гругман Дело не закрыто

Скачать книгу

и даты. Но первая любовь, трагично разрушенная родителем, до мельчайших подробностей врезается в сердце, не оседает в глубинах памяти, оставаясь всегда на плаву. И если не сложилась личная жизнь, то горечь и обида – навек, и рана не забывается, и прощения родителю нет, как бы разумом ни хотелось простить. Во всяком случае, «нет» прощению на уровне подсознания.

      Девочка, осенью 41-го забрасывавшая отца нежными письмами, через два с половиной года получила от него такой эмоциональный удар, что четыре месяца не виделась с отцом (не желала видеться!), и не разговаривала, и даже коротенькой записочки не написала. Она ничего не забыла и, будучи уже взрослой женщиной, летом 1963-го в подмосковном посёлке Жуковка, куда вывезла на отдых детей Осю и Катю, за 35 дней написала книгу воспоминаний «Двадцать писем к другу», где с эмоциональной болью описала драматические события, случившиеся после её дня рождения. И через 10 лет (мы ещё будем говорить о трагической развязке и, на первый взгляд, невероятном совпадении дат, ведь третий инсульт Сталина пришелся на день рождения дочери) оба – и дочь, и отец – помнили разлучивший их роковой день 28 февраля 1943 года.

      «3-го марта утром, когда я собиралась в школу, неожиданно домой приехал отец, что было совершенно необычно. Он прошел своим быстрым шагом прямо в мою комнату, где от одного его взгляда окаменела моя няня, да так и приросла к полу в углу комнаты… Я никогда ещё не видела отца таким. Обычно сдержанный и на слова, и на эмоции, он задыхался от гнева, он едва мог говорить: «Где, где это всё? – выговорил он, – где все эти письма твоего писателя?»

      Нельзя передать, с каким презрением выговорил он слово «писатель»… «Мне всё известно! Все твои телефонные разговоры – вот они, здесь! – он похлопал себя рукой по карману. – Ну! Давай сюда! Твой Каплер – английский шпион, он арестован!»

      Я достала из своего стола все Люсины записи и фотографии с его надписями, которые он привез мне из Сталинграда. Тут были и его записные книжки, и наброски рассказов, и один новый сценарий о Шостаковиче. Тут было и длинное печальное прощальное письмо Люси, которое он дал мне в день рождения – на память о нём.

      «А я люблю его!» – сказала, наконец, я, обретя дар речи. «Любишь!» – выкрикнул отец с невыразимой злостью к самому этому слову – и я получила две пощечины, – впервые в своей жизни. «Подумайте, няня, до чего она дошла! – он не мог больше сдерживаться. – Идёт такая война, а она занята!..» – и он произнёс грубые мужицкие слова, – других слов он не находил…

      <…> Фразу о том, что «твой Каплер – английский шпион», я даже как-то не осознала сразу. И только лишь, машинально продолжая собираться в школу, поняла наконец, что произошло с Люсей… Но всё это было как во сне.

      Как во сне я вернулась из школы. «Зайди в столовую к папе», – сказали мне. Я пошла молча. Отец рвал и бросал в корзину мои письма и фотографии.

      «Писатель! – бормотал он. – Не умеет толком писать по-русски! (Это сказано о лауреате Сталинской премии первой степени 1941 года за сценарий фильмов «Ленин в Октябре» и «Ленин в 1918 году». –

Скачать книгу