LITMIR.BIZ

      Амир проснулся, как всегда, на рассвете, к фаджру1, еще даже муэдзин ближайшей мечети не прокричал призыва к молитве. Занавесь на окне чуть колыхалась от легкого ветерка, с улицы не доносилось ни единого звука. Окна всех комнат выходили в сад или во внутренний двор, так что даже в самый шумный день в доме было тихо, но в предрассветный час тишина была особенной: чистой, благоухающей и светлой.

      Амир накинул темно-синий халат из хлопка тончайшей выработки, сунул ноги в расшитые цветным шелком шлепанцы и подошел к окну. Родовое гнездо Бен-Нижадов было построено давно, когда еще благородные люди в Димашке устраивались вольготно, в просторных имениях, а не домах, подпирающих друг дружку. Это теперь по улицам не пройти без того, чтобы чья-то открытая дверь не перегородила проход. Впрочем, Амир редко так гулял по городу, в основном ездил – там, где пошире и почище.

      Дом стоял в центре сада, обнесенного каменной стеной с три человеческих роста. Он, как и сад, был разделен на мужскую и женскую половины, но сейчас женщин в семье Бен-Нижадов не было: мать давно умерла, отец вдовствовал, а сам Амир до сих пор не женат…

      Вид из окна спальни Амира был великолепный: весь Димашк, как на ладони, и дальше, до горизонта, подсвеченного сейчас розовым огнем утренней зари. И ни облачка, день будет очень жарким, но здесь, в доме, всегда прохладно. Как хорошо все это видеть, как хорошо чувствовать, как хорошо жить… Дышать, ходить, прикасаться к дереву оконной рамы, ощущать аромат цветов в саду, слышать журчание воды в фонтанах. Амир бессознательно поднял руку и провел пальцами по жуткому шраму, начинающемуся на плече, пересекающему ключицу и заканчивающемуся на груди. Чудо Всеблагого, истинное чудо, что он жив. Для встречи с гуриями он еще слишком молод, даже сыновей не успел родить.

      Еще полчаса – и над горизонтом покажется краешек солнца – пора идти. Амир вышел из спальни и оказался на широком балконе, опоясывающем внутренний двор, подошел к палисандровым резным перилам и посмотрел вниз: слуги уже разложили на розовых мраморных плитах молитвенный коврик. Отлично. Молодой человек запахнул халат и спустился к фонтану, разулся, совершил омовение, поправил коврик так, чтобы направление получилось точно на Мекку, дождался призыва муэдзина и опустился на колени.