LITMIR.BIZ

      Вытащив лодку, Хельги спрятал ее в кустах и быстро пробрался на вершину скалы, где и затаился среди серых камней, укрывшись сосновыми ветками. Всполошившиеся было птицы скоро перестали галдеть – сын Сигурда-ярла лежал недвижно, он умел ждать. Впрочем, ждать оказалось недолго. Не успел еще край солнца коснуться морской глади фьорда, как послышался шум упавших камней и чьи-то ругательства. А затем, на вершине скалы показался из-за камней узколицый Конхобар Ирландец. Он был не один – употев, тащил на себе тощую худенькую фигуру, в которой, присмотревшись, Хельги тут же узнал раба Трэля Навозника. Зачем Ирландец притащил сюда раба – сыну Сигурда было вполне ясно: за тем же, зачем и барана когда-то – принести в жертву. Да и все последующие действия Ирландца не оставляли никаких сомнений в его гнусных намерениях. Не развязывая раба, Ирландец, разорвав, стащил с него рубаху и сделал на плечах два надреза острым широким ножом. Навозник поморщился и высказал в адрес Ирландца несколько самых мерзких ругательств, о которых Хельги в своем укрытии едва не захохотал во весь голос, да вовремя удержался. Уязвленный Конхобар в ответ злобно пнул Трэля ногой и пообещал в случае повторения подобных слов первым делом отрезать тому язык. Навозник лишь невесело усмехнулся – похоже, он представлял теперь, зачем его сюда привезли, потому как несколько притих – видимо, обдумывал, как лучше поступить. Тем временем Ирландец не терял времени даром: вымазал в крови жертвы собственный лоб и щеки, разжег костер, используя старый трут, и, вытащив из-под камня какие-то железные крючья, принялся калить их на огне, вполголоса напевая что-то незнакомое, но, видимо, торжественное. Хельги с любопытством следил за всеми этими приготовлениями и реакцией на них Навозника. Надо сказать, тот вел себя вполне достойно, как настоящий викинг: не выл, не орал и не просил пощады. Лишь темные глаза его побелели, когда Ирландец резко ткнул ему в грудь раскаленный крюк.

      – О, Бог мой, Иисус Христос, – подняв глаза к небу, принялся молиться Навозник, и – странно – в глазах его не было страха. – Дай мне силы достойно умереть ради твоей славы, как умирали за тебя первые христиане великого Рима, попавшие в руки злобных язычников. Я знаю, Ты ждешь меня, и я знаю, что скоро буду в царстве Твоем, и встречу там тех, кого когда-то любил. Это будет прекрасная встреча, жаль только, что они помнят меня еще совсем неразумным дитем.

      Хельги не понимал языка, на котором молился Трэль, но чувствовал, что это именно молитва, молитва распятому Богу, которого называют Иисусом Христом. Чувствовал ли сын ярла какую-либо привязанность и жалость к рабу? Вряд ли. Ну, может, лишь чуть-чуть, где-то в глубине души… души…

      И снова, и опять, как когда-то раньше, ударили

Скачать книгу