Её имена (сборник) - Сергей Соловьев Новая поэзия (Новое литературное обозрение)

Скачать книгу

простыни висят со списками погибших, но врага

      никто не видит. Неподалеку Манас, носороги

      истреблены, рога растворены в Китае. Манас, разум.

      Он пуст. Мы по ночам включаем Мертвых душ

      и слушаем под сеткою москитной. Спим, как пазл,

      прильнув друг другу. А наутро фройляйн Гхош

      к нам приезжает, с нею – Бхубан, вождь

      неведомого племени в подбрюшии Бутана,

      он нас зовет к себе, мы едем, там со ста коров

      для нас собрали тридцать грамм сметаны,

      чтоб встретить подобающе. Совет старейшин

      перед походом в джунгли: два брата-киборга

      и черепаха полуметровая глядят в огонь, понеже

      судьба кроится там, по крайней мере, выборка

      ее. Но тут отдельная история, вернемся к мисс.

      Так вот, вчера, в фб, скольжу по ленте: ба,

      знакомое лицо! И ссылка на газету. Интервью. Она

      теперь Верховный Егерь. Да, в ней вырос лес.

      И рис. И край другой. И Брахмапутра

      течет в ней. И ружье стреляет. Вечер

      обычный мюнхенский, переходящий в утро

      сто лет спустя. И та, с которой был, давно далече.

      «Радость меня гложет…»

      Радость меня гложет.

      Я ж полжизни выкатывался в смехе, как пес в снегу.

      А теперь не знает, что делать со мной, и не может

      от меня отойти, так и говорит: не могу.

      И гложет. Но не меня, а что-то рядом.

      Как сахарную косточку. Детство ли, смерть мою.

      Собственно, одно и то же. Что, говорит, не рад ты

      мне? Я тебя, говорит, не узнаю.

      И гложет. И вот ведь что, я и сам невольно,

      как соломинку, подсасываю то ли беду

      неузнанную, то ли радость, то ли

      эту светлую тоненькую пустоту.

      «Немочка бродит по Мюнхену и кричит…»

      Немочка бродит по Мюнхену и кричит:

      «Франц-Йозеф, Франц-Йозеф!».

      Пришвин лежит на шкафу – женщина

      полицветная, ухом подергивает и молчит,

      как природа в прозе,

      но не та, что мните вы, не обещанная.

      Франц – зовет она, обходя ночные дворы —

      Йозеф! Как та набоковская гувернантка,

      прибывшая в Россию с единственным в багаже

      русским словом, и в пелену пурги

      взывала им с пустынного полустанка:

      где?.. где!.. где…

      Хозяин Пришвина живет на соседней улице,

      она, Пришвин, от него уходит – на дни и ночи,

      и кажется не в себе, но как бы медитативно.

      А хозяин высаживает селезня с утицей

      на лужок под свое окно. И те, как от порчи

      или сглаза, сидят, живые, недвижно. Дивная

      история. В центре Монахова, баварской байки,

      ну, почти. На окраине путча и Тютчева.

      При том что Пришвин – сестра Франц-Йозефа.

      А что касается отношений хозяина и хозяйки —

      никакой информации. Редкий случай.

      И надо всем этим летят журавли Калатозова.

      Как говорила мне Розмари Титце (Rosemarie Tietze),

      здешняя переводчица «Анны Карениной» на de:

      все

Скачать книгу