LITMIR.BIZ

Скачать книгу

гнева лицо и дико вращая налившимися кровью глазами, он продолжал: – Слушайте вы все, собравшиеся здесь! Нет сожаления и пощады еретикам, нет помилования католикам! Я – тот единственный, которого наш Господь Бог избрал Своим палачом и благословил на главенство и власть! Я – верховный служитель церкви, и кто решится отрицать за мной эту власть, тот богохульствует, а кто настолько дерзок, что хочет поклоняться другому главе церкви, тот – жрец Ваала и поклоняется идолам. Падите все ниц предо мной и почтите во мне Бога, земным представителем которого являюсь я и который воплощается во мне во всем Своем полном ужаса и величия великолепии! Падите ниц предо мной, так как я один являюсь верховным служителем церкви!

      И, словно под единым ударом, все преклонили колена, и на пол склонились не только гордые кавалеры и блестевшие золотом и драгоценными камнями леди, но даже и оба епископа, и сама королева.

      Несколько мгновений Генрих любовался этим зрелищем, и его глаза, сверкая радостью и торжеством, оглядывали приниженно склонившееся собрание, представлявшее собою весь цвет знати королевства.

      Вдруг его взор остановился на Марии Аскью. Только она одна не преклонила колен и стояла посреди коленопреклоненных, гордо выпрямившись, подобно королю.

      Мрачная тень пробежала по лицу Генриха.

      – Вы не хотите повиноваться моему приказанию? – спросил он.

      Она покачала кудрявой головой и, твердо и пронзительно посмотрев на него, ответила:

      – Нет! Подобно тем, последний предсмертный крик которых мы только что слышали, я скажу вам: только одному Богу надлежит воздавать подобную почесть; Он один является главой церкви. Если вы хотите, чтобы я преклонила колена пред вами как пред моим королем, я сделаю это, но я не преклонюсь пред вами как главой церкви!

      По знаку короля все поднялись с колен, с затаенным дыханием ожидая развязки этой страшной сцены.

      Наступила пауза. Король Генрих сам едва переводил дыхание и должен был употребить некоторое время, чтобы собраться с мыслями.

      Но не гнев или раздражение сковывали ему язык; он не был ни взбешен, ни раздражен. Только одна радость волновала его до такой степени – радость найти еще одну жертву, на которой он мог бы удовлетворить свою кровожадность, муками которой он мог бы натешиться досыта и предсмертный стон которой мог бы с жадностью вдохнуть в себя.

      Никогда Генрих не бывал так весел, как в момент подписания смертного приговора. Именно тогда-то он и осознавал вполне свое величие, чувствуя себя господином над жизнью и смертью миллионов других людей, и это чувство переполняло его гордостью и счастьем, так как особенно зримо подчеркивало его превосходство над другими. Поэтому, когда теперь он обернулся к Марии Аскью, его лицо было спокойно и весело, а голос звучал ласково, почти нежно.

      – Мария Аскью, – сказал он, – знаете ли вы, что все сказанное вами уличает вас в государственной измене?

      – Я знаю это, ваше величество!

      – А

Скачать книгу