Сочинения. Том 3. Великие революции. От Кромвеля до Путина - В. А. Мау Государство и экономика. Опыт экономической политики

Скачать книгу

страдают еще одним существенным недостатком. Если рассмотрение идеологических, психологических, политических, социальных отношений в рамках теории революции имеет долгую историю и богатую традицию, то проблемы, связанные с экономическим развитием и экономической политикой, в лучшем случае освещены в нескольких специальных работах, посвященных конкретным революциям. Возможно, причина такого положения дел субъективна: в большинстве своем исследователи революций – политологи, и они не склонны выходить за рамки привычного круга анализируемых проблем. Однако, когда из анализа общей совокупности общественных отношений выпадает столь существенный пласт, восприятие реальности неизбежно становится односторонним, от внимания исследователя ускользают многие существенные причинно-следственные связи, невозможным оказывается сформировать полную картину динамики предреволюционного и революционного общества.

      Таким образом, отсутствие адекватной методологии для анализа динамических процессов и резких сдвигов, а также недостаточное применение междисциплинарного подхода при анализе такого сложного и многогранного феномена, как революция – вот, на наш взгляд, основные причины незаконченности, несформированности теории революции. В какой мере авторам удалось преодолеть эти недостатки – судить читателю.

      Глава 1

      Почему происходят революции

      1.1. Революция как предмет исследования

      Первое, с чем сталкивается исследователь, занявшийся проблемой революций, – это неопределенность предмета. Специалисты не могут договориться не только об определении понятия революции, но и о том, можно ли считать революцию самостоятельным объектом анализа. В общем, это неудивительно. События, однозначно относимые к революционным, достаточно немногочисленны. Разные исследователи насчитывают во всей мировой истории от трех-четырех до десятка «бесспорных» революций. К тому же эти события происходили в столь различные времена и в столь различных экономических, политических и культурологических условиях, что схожесть происходивших процессов скорее вызывала удивление и недоумение, чем давала базу для научного анализа. В то же время известно множество явлений, которые близки к революциям, но по ряду признаков отличаются от «классических» случаев, причем подобных явлений насчитывается много больше, чем «бесспорных» революций. [11]

      Исследователи часто пытаются выйти из этой ситуации, либо подменяя революции более общими понятиями, такими как коллективное насилие[12], развал государства[13]; либо разделяя случаи революционных ситуаций и результативных революций[14]; либо, наконец, ограничивая свое исследование сопоставлением нескольких конкретных революций и отрицая возможность более глобальных обобщений[15]. Подобные тенденции сейчас являются преобладающими, они отодвинули на задний план поиски универсальных

Скачать книгу

<p>11</p>

Дж. Голдстоун так описывает эту ситуацию: «Происходило не так уж много событий, отвечающих столь экстремальному понятию, как «революция», но существовало немало примеров правительств, которые были свергнуты или временно лишены власти. В результате появилось почти столько же определений революции, сколько было кризисов государства и их исследователей» (Goldstone, 1991. Р. 8). T.P. Гурр отмечает, что «выбор в качестве предмета анализа политического насилия, а не революции оправдан, поскольку первое гораздо типичнее второго» (Gurr, 1970. Р. 21).

<p>12</p>

Так, Гурр включал революции в предмет своего исследования как «фундаментальный социополитический сдвиг, сопровождаемый насилием» наряду с другими проявлениями насилия, такими как движения сопротивления, перевороты, восстания, бунты (Gurr, 1970. Р. 4).

<p>13</p>

Использующий этот термин Дж. Голдстоун стремится решить проблему определений, обращаясь к векторной алгебре. Он разбивает понятие политического кризиса на восемь конституирующих элементов и фиксирует наличие каждого из них в определенном историческом событии единицей, а отсутствие – нулем. В результате становится возможным с формальной точки зрения описать 128 различных ситуаций – от полной стабильности до наиболее экстремальных революций (Goldstone, 1991. Р. 10–12).

<p>14</p>

Ч. Тилли только в Европе насчитывает 707 революционных ситуаций за 500 лет (1492–1991), при этом революционные результаты достигались в гораздо меньшем количестве случаев (Tilly, 1993. Р. 243).

<p>15</p>

Классический пример подобного подхода – известная работа Теды Скочпол (Skocpol, 1979).