Полное собрание стихотворений - Константин Константинович Случевский

Скачать книгу

v>Попробую спать я, авось не приснится,

      Чудовищный сон тот не выглянет вновь.

      Но тщетны надежды, плетутся мученья,

      Ворочает душу жестокая ночь,

      Толпой разбегаются, вьются виденья,

      Хохочут и дразнят, и прыгают прочь.

      Но ночь пролетела, восток рассветает,

      Рассеялись тени, мрак ночи исчез,

      Заря заалела и быстро сметает

      Звезду за звездой с просветлевших небес.

      Проснешься ты бледный, с померкнувшим взором,

      С души расползутся страшилища прочь;

      Но будешь ты помнить, как ходят дозором

      Виденья по сердцу в жестокую ночь.

      «Я видел свое погребенье...»

      Я видел свое погребенье.

      Высокие свечи горели,

      Кадил непроспавшийся дьякон,

      И хриплые певчие пели.

      В гробу на атласной подушке

      Лежал я, и гости съезжались,

      Отходную кончил священник,

      Со мною родные прощались.

      Жена в интересном безумьи

      Мой сморщенный лоб целовала

      И, крепом красиво прикрывшись,

      Кузену о чем-то шептала.

      Печальные сестры и братья

      (Как в нас непонятна природа!)

      Рыдали при радостной встрече

      С четвертою частью дохода.

      В раздумьи, насупивши брови,

      Стояли мои кредиторы,

      И были и мутны и страшны

      Их дикоблуждавшие взоры.

      За дверью молились лакеи,

      Прощаясь с потерянным местом,

      А в кухне объевшийся повар

      Возился с поднявшимся тестом.

      Пирог был удачен. Зарывши

      Мои безответные кости,

      Объелись на сытных поминках

      Родные, лакеи и гости.

      В мороз

      Под окошком я стою

      И под нос себе пою,

      И в окошко я гляжу,

      И от холода дрожу.

      В длинной комнате светло,

      В длинной комнате тепло.

      Точно сдуру на балу,

      Тени скачут по стеклу.

      Под окошками сидят,

      Да в окошки не глядят,

      Знать, на улицу в окно

      И глядеть-то холодно.

      У дверей жандарм стоит,

      Звонкой саблею стучит,

      Экипажи стали в ряд,

      Фонари на них горят.

      А на небе-то черно,

      А на улице темно.

      И мороз кругом трещит...

      Был и я когда-то сыт.

      Из Гейне

      В ночь родительской субботы,

      Трое суток пропостившись,

      Приходил я на кладбище,

      Причесавшись и побрившись.

      Знаю я, кому придется

      В этот год спуститься в землю,

      Кто из смертных, из живущих,

      Кувырнется, захлебнется.

      Кто-то лысый – полосатый,

      В красных брюках, в пестрых перьях,

      Важно шел петушьим шагом,

      Тонконогий и пузатый.

      Кто-то длинный, очень длинный,

      В черном фраке, в черной шляпе,

      Шел, размашисто шагая,

      Многозвездный, многочинный.

      Кто-то, радостями съеден,

      В туго стянутом корсете,

      Раздушен и разрумянен,

      Проносился вял и бледен.

      Шли какие-то мундиры,

      Камергеры, гоф-фурьеры,

      Экс-жандармы, виц-министры,

      Пехотинцы, кирасиры.

      Шли замаранные люди,

      Кто в белилах, кто в чернилах,

      Шли забрызганные грязью,

      Кто по шею, кто по груди.

      Шли – и в землю опускались...

      Громко каркали вороны,

      На болоте выла вьюга

      И лягушки откликались.

      На кладбище

      Я лежу себе на гробовой плите,

      Я смотрю, как ходят тучи в высоте,

      Как под ними быстро ласточки летят

      И на солнце ярко крыльями блестят.

      Я смотрю, как в ясном небе надо мной

      Обнимается зеленый клен с сосной,

      Как рисуется по дымке облаков

      Подвижной

Скачать книгу