LITMIR.BIZ

      – Светлые, хоть бы никого не было. Хоть бы сегодня никого не было, пожалуйста… – шептала я, расставляя свечи вдоль ряда богов в часовне. – Я больше не могу, правда. Я с ума сойду, честное слово…

      Я затеплила последнюю свечу, согревая Брыга-Пакостника, и села на скамью, одну из двух дюжин, расставленных вдоль прохода.

      – Светлые, пусть сегодня не будет сражений!

      Рассветные лучи пробивались через витражи позади статуй, прокладывали по полу дорожки – бирюзовые, розовые, желтые, салатовые, и в разноцветных солнечных столбах плясали тысячи пылинок.

      Голова была тяжелой – с тех пор как я начала помогать лекарям, большую часть раненых ядовитыми шипами направляли к нам, и за последние двое суток я спала всего три или четыре часа. И то урывками.

      Свечи дрожали от сквозняков, приплясывали, расплывались, двоились, и вишневые опалы глаз Брыга горели темно-красной венозной кровью, сияли, переливались всеми оттенками пурпура.

      – Альери-и…

      – Что?

      – Не ходи… Останься… Сбеги…

      Сверху посыпалась золотистая труха, будто кто-то ходил по крыше. Мелкая, щекотная, теплая, как та иллюзия с бабочками, что устроил для меня Сорел, она запорошила нос и слипающиеся глаза. Мне еще привиделось, что она растаяла, попав на ладони.

      – Дай умере-еть…

      – Кто здесь?! – вскрикнула я и… проснулась.

      Я устало потерла виски, выудила из кармана усиленный лепестками папоротника концентрат сока островной гуараны и одним глотком опустошила всю склянку. Последнюю неделю я держалась только на эликсирах – такое количество яда не проходило бесследно даже для меня.

      Хлопнула закрывшаяся дверь; ворвавшийся сквозняк шевельнул ризы, раскачал плети воскового плюща, увившего стены, как выдох именинника задул свечи вдоль ряда Светлых, не принявших подношения. Выстоял только огонь, затепленный перед Брыгом, – он закоптил, взвился почти на локоть в высоту и опал, согревая Темного Пакостника.