LITMIR.BIZ

      Михаил Клименко повесился в камере – на вентиляционной решетке. Чтобы предотвратить повторения подобного, во всех камерах вентиляционные решетки были сняты.

      Михаил Грачевский пропитал ветошь из своей одежды керосином из лампы, висящей в камере, обложил ею свою грудь, спину и поджог. Он умирал несколько часов в страшных муках. После этого случая все лампы в камерах поместили под специальные колпаки с замком…

      Поскольку за нанесение оскорблений или нападение на охрану полагалась смертная казнь, некоторые заключенные начали провоцировать персонал тюрьмы. В 1884 году Егор Минаков ударил тюремного врача, был отдан под суд. На суде он заявил, что ударил доктора умышленно, чтобы добиться смертной казни. И Минакова расстреляли…

      Какими бы не казались сегодня безумными попытки политических заключенных бороться за свои права, но мало-помалу каждый такой дикий случай приводил к облегчению участи их товарищей. Заживо похороненных в своих камерах народовольцев сначала стали выводить на короткие прогулки. Затем им разрешили работать, зарабатывать небольшие деньги, на которые в тюремной лавке можно было купить продукты, чай и табак. Потом удалось добиться совершенно невероятного – им начали давать для чтения книги. До конца XIX века в Шлиссельбурге узникам не полагалось читать ничего, кроме Библии. Зато к началу XX века тюремная библиотека насчитывала около десяти тысяч томов.

      Обо всем этом вспоминает в своей книге «Вечерние огни» в очерке «Цветы Шлиссельбурга» Александра Бруштейн. Она в советское время была достаточно известным писателем и драматургом, но главным делом своей жизни считает участие в обществе «Группа „Помощь политическим заключенным“», которая в царской России боролась за права узников и собирала средства на облегчение их участи.