LITMIR.BIZ

Скачать книгу

после того, как чертик покачает вилами. Красивые часы с какими-то астрономическими устройствами. Время по ним определить очень сложно, детали все время отвлекают.

      Освободилось мое место у ларька с разливным пивом, и я попросил большой пластиковый стакан темного. Несмотря на холод, всего градусов десять выше нуля. Просто очень хотелось пива.

      Посредине площади, окруженная по всему периметру киосками, как повозками мятежных гуситов, возвышалась сцена. Музыканты, отстраивая аппаратуру, спели три песни на чешском. Хороший такой, правильный рок. Группа студентов, занимавшая не самую выгодную позицию к сцене, зато близко к ларьку со «сварняком», дружно зааплодировала.

      У немолодого носатого вокалиста в бордовой рубашке не по погоде, щетинистого, были каплевидные полупрозрачные пластиковые очки с желтыми стеклами.

      Мне было ясно, что рано или поздно он споет что-нибудь из Ю-ту. И первой же песней оказалась «Уан».

      Со всех сторон начали подпевать. Ко второму куплету подошли оторвавшиеся от часов азиаты и влились в хор. По толпе пошла волна единения. На пять минут мы все почувствовали себя братьями и сестрами, любящими друг друга.

      Слева, прямо от площади, начинался Йозефов с его еврейским кладбищем и синагогами, в которых неоднократно, за долгие годы сожительства города с евреями, происходило их избиение.

      Но мы были уже в двадцать первом веке, все это позади. Мы пели.

      Я вспомнил, что мне нужно срочно возвращаться в отель. Я Соне обещал.

      Ужасно, что все станции пражского метро одинаковые. Хотя я понимаю чехов, под землей они отдыхают от музейного великолепия, царящего на поверхности.

      Погружаются в свою любимую атмосферу постмодернизма. Аккуратно, по толике они насаждают его и сверху. Вспомнить хотя бы этих отвратительных бронзовых младенцев, ползающих по телебашне. Да и саму телебашню.

      А меня интересует только старая Прага.

      Чехи слишком к ней привыкли.

      Побывали бы у нас.

      Мой вагон шел полупустым. На какой-то станции с розоватым оттенком бублинков вошла группа студентов. Извините, бублинки – это по-чешски пузыри.

      Выпуклые пузыри – неизменная деталь оформления каждой станции, кроме тех, что выходят на поверхность.

      Прагу любила Цветаева. Но тогда еще не было метро.

      Студенты, разместившиеся в противоположном конце вагона, начали говорить по-казахски. Громко, на весь вагон. На шала-казахском языке. Это значит – перемежая казахские слова русскими. В произвольном порядке. То глаголы русские, то существительные, то вставляли термины непереводимые, но обрусевшие. Но в основном, конечно, матерные.

      Говорили о зачетах, о преподавателях. Я не слушал. Сидел с закрытыми глазами, прислонившись виском к стеклу, и думал о Соне. Пиво слегка мешало мне думать о ней.

      Соня работает моделью. Вернее, она – модель. Работать можно сварщиком или учителем. Тогда вечером можно становиться кем-то еще. Кем-то домашним и простым

Скачать книгу