Полдень, XXII век - Аркадий и Борис Стругацкие

Скачать книгу

Как это называется?

      – Деритринитация. Я запомнил с третьего раза. Одним словом, насколько я понял, всякое тело у светового барьера при определенных условиях чрезвычайно сильно искажает форму мировых линий и как бы прокалывает риманово пространство. Ну… это приблизительно то, что предсказывал в наше время Быков-младший. («Ага», – сказал Кондратьев.) Это прокалывание они называют деритринитацией. У них все корабли дальнего действия работают только на этом принципе. Д-космолеты. («Ага», – снова сказал Кондратьев.) При деритринитации особенно опасны эти самые легенные ускорения. Откуда они берутся и в чем их суть – я совершенно не понял. Какие-то локальные вибрационные поля, гиперпереходы плазмы и так далее. Факт тот, что при легенных помехах неизбежны чрезвычайно сильные искажения масштабов времени. Вот это и случилось с нашим «Таймыром».

      – Деритринитация, – печально сказал Кондратьев и закрыл глаза.

      Они помолчали. «Плохо дело, – подумал Кондратьев. – Д-космолеты. Деритринитация. Этого мне никогда не одолеть. И сломанная спина».

      Женя погладил его по щеке и сказал:

      – Ничего, Сережа. Я думаю, со временем мы во всем разберемся. Конечно, придется очень много учиться…

      – Переучиваться, – прошептал Кондратьев, не открывая глаз. – Не обольщайся, Женя. Переучиваться. Все с самого начала.

      – Ну что же, я не прочь, – сказал Женя бодро. – Главное – захотеть.

      – Хотеть – значит мочь? – ядовито осведомился Кондратьев.

      – Вот именно.

      – Это присловье придумали люди, которые могли, даже когда не хотели. Железные люди.

      – Ну-ну, – сказал Женя. – Ты тоже не бумажный. Вот слушай. На прошлой декаде я познакомился с одной молодой женщиной…

      – Вот как? – сказал Кондратьев. (Женя очень любил знакомиться с молодыми женщинами.)

      – Она языковед. Умница, чудесный, изумительный человек.

      – Ну разумеется, – сказал Кондратьев.

      – Дай мне сказать, Сергей Иванович. Я все понимаю. Ты боишься. А здесь нельзя быть одиноким. Здесь не бывает одиноких. Поправляйся скорее, штурман. Ты киснешь.

      Кондратьев помолчал, потом попросил:

      – Евгений, будь добр, подойди к окну.

      Женя встал и, неслышно ступая, подошел к огромному – во всю стену – голубому окну. В окне Кондратьев не видел ничего, кроме неба. Ночью окно было похоже на темно-синюю пропасть, утыканную колючими звездочками, и раз или два штурман видел, как там загорается красноватое зарево – загорается и быстро гаснет.

      – Подошел, – сказал Женя.

      – Что там?

      – Там балкон.

      – А дальше?

      – А под балконом площадь, – сказал Женя и оглянулся на Кондратьева.

      Кондратьев насупился. Даже Женька не понимает. Одинок до предела. До сих пор не знает ничего. Ничего. Он не знает даже, какой пол в его комнате, почему все ступают по этому полу совершенно бесшумно. Вчера вечером штурман попытался приподняться и осмотреть комнату и сразу

Скачать книгу