LITMIR.BIZ

Скачать книгу

рядах снова засмеялись – с пьяным удовольствием. У Иосифа не хватило юмора влиться в общий смех. Он показал на Отелло и спросил Лауру:

      – Он?

      Мама покраснела:

      – Не знаю, папа, вроде он, но какой-то очень черный.

      Иосиф встал, пошел к задним рядам и стал пить с ними водку из горла. Парни подначивали милиционера:

      – А что этот Отелло тебя при всех мудаком обозвал? Нехорошо, командир, не уважают тебя!

      Иосиф молча пил. Вдруг неожиданно для собутыльников вскочил, побежал к сцене, вспрыгнул на нее. В руках его сверкнула револьверная сталь. Он схватил Отелло за горло, стал душить. Началась паника. Иосиф тащил Отелло за кулисы. Дездемона норовила высвободить мавра из сильных милицейских рук, какие-то люди пытались сделать то же самое, но Иосиф отталкивал их револьвером.

      Где-то за кулисами Иосиф обнаружил кран.

      – Смой с себя сажу! – приказал Иосиф.

      – Зачем? – спрашивал испуганный Отелло.

      Иосиф выстрелил в потолок, давая понять, что он не для шуток взобрался на сцену. Гримерша вазелином счистила с лица актера грим. Иосиф велел ему стать у стены, опустить руки, открыть глаза и смотреть на Лауру.

      – Он? – вновь строго спросил Иосиф дочь.

      Лаура внимательно разглядывала вазелинового мавра.

      – Вроде не он, – сказала она.

      – Вроде или он?

      – Не он, папа!

      – Пошли, – сказал Иосиф.

      И без всяких объяснений покинул театр, ведя перед собой дочь и жену.

      Я не буду подробно описывать второй и третий набеги Иосифа на городские театры. Все они были шумные, как и первый. В Кутаисском театре дедушку привязали на сцене к артиллерийской пушке, сделанной из гипса, и оставили на ночь привязанным, как восставшего сикха. Ночью дедушка выволок пушку и с ней протащился по улицам ночного Кутаиса до вокзала, где дежурные развязали ремни, веревки и освободили Иосифа.

      В черном списке значилось пять фамилий актеров-мужчин. Иосиф со всеми сделал очные ставки. Лаура говорила “нет”. Последним в списке был певец Мурман Иашвили, исполняющий древние песни. Он в том злополучном майском спектакле выступал отдельным номером, поэтому и оказался под подозрением, несмотря на то что тридцать лет как носил длинную черную бороду с проседью а-ля Фидель Кастро, которую Лаура не могла не приметить на лице мифического лунного папы. Певец был схвачен на окраине своей деревни Эркети, где косил траву. Иосиф посадил его в коляску мотоцикла, связал руки, чтобы не буянил, и повез к Лауре в Лио.

      – Он? – спросил Иосиф у дочери.

      – Нет, папа! Была луна, а почтенного Мурмана я узнала бы в полной темноте!

      Иосифу пришлось отвезти певца назад в поле, вернуть ему косу, извиниться и пожелать удачного сенокоса.

      С горя милиционер запил с директором клуба Акакием, и тот сознался, что дал список актеров, которые приезжали не в этом году, а в прошлом. Акакий потерял бумаги, касающиеся майского спектакля. Иосиф рассвирепел: “Так я напрасно год за ними гонялся!” – и выстрелил. Акакий

Скачать книгу