LITMIR.BIZ

      – Граф, граф… – Волнение преисполнило сердце пожилой дамы. – Дорогой Сен-Жермен, вы ли это?

      Мадам де Жанлисс не могла поверить своим глазам.

      Конечно, в самой встрече не было ничего удивительного: сойтись со старым знакомым в австрийской столице, тем более, во время Венского конгресса, – дело обычное, особенно для дамы столь почтенного возраста. Но узнать в прохожем человека из своей молодости, которого она считала умершим… тридцать лет назад. В 1784-м.

      – Мадам, – учтиво поклонился тот, кого мадам де Жанлисс приняла за графа Сен-Жермена.

      С годами количество знакомых растёт. Сначала они в большинстве своём старше тебя, потом – всё чаще ровесники, но чем быстрее набегают пенные гребни времени, тем люди младше тебя, потом ещё младше, затем непозволительно младше. Растроганная встречей, наполнившей её голову радостью и волнением, мадам де Жанлисс обняла графа. Она помнила Сен-Жермена именно таким: одетого с изысканной простотой, смуглого, правильных черт лица, величавого в осанке и благородного в жестах. Граф ничуть не изменился за десятилетия, прошедшие с последней встречи…

      – Вы словно гость из прошлого, – волнуясь, лепетала дама. – Вы словно призрак. Иисус страдалец…

      – Я часто говорил Христу, что он плохо кончит. – На пальцах графа, как и на пряжках туфель, блестели брильянты – единственное проявление роскоши в одежде.

      – Христу? Граф, это шутка?

      – Разумеется… – Сен-Жермен, широкоплечий и коренастый, смущённо улыбнулся. – Причём, весьма неуместная. Прошу меня извинить.

      – Что вы, что вы…

      Мадам де Жанлисс заметила лёгкую растерянность, присущую людям, взболтнувшим лишнего, но лишь учтиво улыбнулась. В конце концов, граф был великолепным рассказчиком, а его истории о давних событиях захватывали, кружили, обволакивали дыханием времени, словно Сен-Жермен делился воспоминаниями.

      – Мадам, прискорбно, что жестокое время не даёт мне насладиться нашей встречей и нашей беседой…

      Но пожилая дама уже вцепилась в рукав кафтана, цепко и нежно, словно сама вечность.

      – Я не отпущу вас без истории… Дорогой граф, сделайте мне этот подарок. Аккомпанируйте моему молчанию и безграничному вниманию, как когда-то аккомпанировали мои арии на пьянофорте.

      Тот, кого она приняла за графа Сен-Жермена, улыбнулся.

      – Истории поднимают маленькие бури, от которых ломит в костях.

      – В моих костях, граф, эти бури не утихают. Прошу…

      – Не смею отказать вам, мадам, но помните, в историях живут и не свершившиеся факты. Я расскажу вам о том, как один мой знакомый… смышлёный, но неудачливый немец пытался придумать дешёвый способ изготовления спирта. Причём не где-нибудь, а в России времён Петра I.

      Ёрш

      ^{А. Жарков}

      Ранним весенним утром 15 августа 1712 года, когда усталые фонарщики, бурча и охая, тушили уличные фонари, Томас принялся за очередной эксперимент. К обеду вокруг его дома начали скапливаться мужики. Как коты, не подавая виду, якобы при делах, мол «я здесь не при чём, хвост трубой и дел по уши», они липли к стенам, топтались в переулках, шныряли взад-вперёд вдоль канала и бросали жадные взгляды на чёрную дверь с табличкой «Томас Фукс».

      Томас повесил её, когда переехал в Петербург. Вытравил кислотой, разумеется, по-русски. Только фамилию написал с греческой «фиты» («О» с горизонтальной чертой в середине), вместо новомодной «ферты», отчего вывеска приобрела неожиданный библейский акцент. Мужики так и решили – поп немецкий заехал.

      Однако ошиблись – рыжий немец, низенький и округлый, с короткими

Скачать книгу