Скачать книгу

бегать. Но ведь ты её любишь? Да, люблю. Люблю больше жизни, как никогда никого не любил! Тогда в чем дело? Напиши ей, признайся! Боишься? Трус! В атаку ходить не боялся, а здесь спасовал!»

      Григорьев нервно затушил папиросу в пепельнице, решительно сел за стол и вывел на чистом листке бумаги:

      «Уважаемая Елизавета Андреевна!»

      С минуту разглядывал завитушки на буквах, потом скомкал бумажный прямоугольник и бросил в мусорную корзину. Схватил новый лист и написал:

      «Милая моя Елизавета Андреевна!

      Простите. Долго не решался написать Вам. Не знал, как Вы отнесетесь к моим словам. Но больше не могу бороться с собой. Я постоянно думаю о Вас. Вспоминаю нашу встречу в одиннадцатом году. Знаете, Елизавета Андреевна, я полностью согласен с господином Чеховым, когда он сказал, что из всех сибирских городов самый лучший Иркутск. Я полюбил этот город, потому что там живете Вы».

      Григорьев вскочил со стула. «Господи, да при чем здесь город?!»

      Снова закурил.

      В дверь тихонько поскреблись.

      – Да, Василий!

      На веснушчатом лице денщика застыла робкая улыбка.

      – Ваше Высокоблагородие, Дмитрий Ильич, не угодно ли отобедать?

      – Спасибо, Василий, я не хочу.

      – Как же так? С утра ведь ничего не ели! Может хоть чаю… с булочкой?

      – Нет, Василий. Иди, пожалуйста.

      Денщик, опустив голову, побрел прочь, но у двери остановился.

      – Дмитрий Ильич, а правду сказывают, что австрияки сербам войну объявили?

      – Правда.

      – Господи спаси! – перекрестился Василий. – Не зря я говорил месяц назад, не простят германцы им наследника…

      – Иди же, братец, – заторопил Григорьев. – И думай, и говори поменьше, а то социалистом станешь.

      – Я, Дмитрий Ильич, по коммерческой части определяться думаю.

      – Ну и хорошо, разбогатеешь – не забудь тогда нас, нищебродов.

      – Да как же можно?

      – Иди, я сказал!

      Когда за денщиком закрылась дверь, Григорьев снова сел за стол.

      «Словно все вчера было. Гостиница «Амурское подворье», книжный магазин Макушина и Вы, Елизавета Андреевна. Помните, в театре Гиллера, в зале, на той удивительной выставке автографов, Вы взяли меня за руку? Я до сих пор ощущаю тепло Ваших пальцев. Еще тогда я должен был сказать все нужные слова, но не решился. Я хотел признаться Вам и не смог. Мне очень стыдно. Но если еще не поздно! Умоляю Вас, Лиза, ответьте мне, могу ли я надеяться считать Вас моей невестой?

      Прошу Вас, ответьте мне! Иначе мое сердце не выдержит!

      Я люблю Вас, Лиза!

      P.S. В сентябре у меня положенный двухмесячный отпуск.

      Смиренно жду своей участи.

      Дмитрий».

      Григорьев долго смотрел на исписанный лист бумаги, борясь с желанием скомкать, растоптать его, стереть в порошок. Потом глубоко вздохнул и старательно вывел в правом нижнем углу дату «29 июля 1914 года».

      3

      «Ужасно холодно. Какой

Скачать книгу