Правопонимание: от плюрализма к двуединству - П. А. Оль Теория и история государства и права

Скачать книгу

подходами выделять в качестве самостоятельного еще и третий подход, ибо относимые к нему В. С. Нерсесянцем сторонники различения права и закона используют данную концепцию в качестве одного из основных доказательств того или иного варианта широкого понимания права».[150] По мнению М. И. Байтина, это в полной мере относится и к концепции самого В. С. Нерсесянца.[151]

      Следует отметить, что признак нормативности права, взятый в качестве универсального классификационного критерия, позволяющего определить «ширину» того или иного типа правопонимания, не является столь общеочевидным, как это представляется сторонникам нормативного подхода.[152] За точку отсчета М. И. Байтин предлагает взять им же навязываемый в качестве основного признак нормативности. И если этот признак действительно часто выдвигается как основной в современной отечественной юридической науке, это еще не означает, что он универсален как критерий классификации типов правопонимания и является приемлемым для общей теории права.

      Известно, что не для всех правовых учений характерна интерпретация права как системы норм. Так, например, для сторонников крайнего реализма, объявивших юридическую норму мифом, иллюзией, фикцией,[153] «узким» будет тип правопонимания, в рамках которого право интерпретируется как судебное решение по конкретному делу, или даже само социальное отношение (Д. Фрэнк). Добавление же к понятию «живого права» такого признака, как нормативность, по сути, будет являться «расширением» этого понятия.

      В отечественной юридической науке предлагается типологическая классификация правопонимания по критерию «теория – практика», что в основном соответствует предложенной нами уровневой градации (§ 2 гл. 1). Так, А. В. Поляков выделяет «два основания для классификации типов правопонимания» в соответствии с которыми выделяет практический и теоретический типы. «Практический тип правопонимания, – пишет А. В. Поляков, – отражается в общественном правовом сознании как наиболее общие признаки, характеризующие отношение общества к праву, его особое правовидение и правочувствование. Каждая цивилизация имеет свой тип правопонимания. Можно выделить и более общие группы, например, правопонимание Востока и Запада». Второй тип – теоретическое правопонимание в противоположность практическому «оформлено концептуально, а ценностные мотивы в нем идеологизированы и зачастую завуалированы. В своем теоретическом развитии западная правовая мысль сформулировала три основных теоретических подхода к пониманию права (три типа правопонимания): естественно-правовой, этатистский и социологический».[154]

      Фундаментальной и в достаточной степени интересной с научно-познавательной точки зрения представляется классификация типов правопонимания, предлагаемая И. Л. Честновым. Ученый, «исходя из трех типов рациональности, формирующих критерии научности»,[155] выделяет три критерия классификации:

Скачать книгу

<p>150</p>

Байтин М. И. Сущность права (Современное нормативное правопонимание на грани двух веков). Саратов, 2001. С. 44.

<p>151</p>

Вступая в полемику с В. С. Нерсесянцем и критически оценивая его воззрения в части, затрагивающей проблему типологии правопонимания, М. И. Байтин замечает, что хотя «формально он (В. С. Нерсесянц. – П. О.) не считает себя представителем широкого понимания права и даже признает очевидной логическую несостоятельность "перечисления в определении права наряду с нормой производных от нее явлений", таких, например, как правоотношение, правосознание, субъективное право. Но когда В. С. Нерсесянц, вопреки только что процитированному, совершенно правильному, на наш взгляд, утверждению, приходит к заключению, что "правовые формы, правовые отношения и т. д. – это составные элементы единого понятия права", он явно выступает с позиций широкого понимания права.

Вместе с тем обращает на себя внимание особая позиция В. С. Нерсесянца по данному вопросу. Отдавая должное усилиям приверженцев широкого понимания права, он одновременно полагает, что "с точки зрения соотношения права и закона их полемика против распространенного ныне определения права носит непринципиальный характер", поскольку "и те и другие по сути дела в своих теоретических построениях остаются в рамках законодательства". Он же предлагает коренной пересмотр этого, по его выражению, «распространенного» представления о норме права и праве в целом. Однако то, что В. С. Нерсесянц понимает под нормами права и включает в понятие права, – хочет он того или нет, – в реальной жизни не может быть ничем иным, как обычаями, традициями, принципами, нравственными, корпоративными, религиозными и иными возможными правилами поведения людей. А это, в конечном счете, не что иное, как один из вариантов широкого (причем наиболее широкого!) понимания права, когда в его понятие предлагается включить, по существу, неправовые явления, и, в отличие от большинства других сторонников широкого правопонимания, на корню пересмотреть сложившееся в правовой науке представление о юридической норме» (Байтин М. И. Сущность права (Современное нормативное правопонимание на грани двух веков). Саратов. 2001. С. 45–46).

<p>152</p>

Здесь необходимо подчеркнуть, что в данном случае речь идет не об истинности признака нормативности как такового, а о самой возможности его использования в качестве критерия классификации типов правопонимания. При этом, по нашему мнению, нормативность, безусловно, следует рассматривать как один из признаков права.

<p>153</p>

Подробно об этом см.: Зорькин В. Д. Социологическая юриспруденция // История политических и правовых учений / Под ред. В. С. Нерсесянца. М., 1983. С. 613–614.

<p>154</p>

Поляков А. В. Общая теория права. Курс лекций. СПб., 2001. С. 37.

<p>155</p>

Высказанная Л. И. Честновым идея об исторических типах рациональности, безусловно, заслуживает особого внимания, как представляющая интерес применительно к проблеме правопонимания. Сам автор обосновывает свою концепцию следующим образом: «Исторически можно выделить три типа рациональности, формирующие критерии научности. В эпоху Нового времени это классическая рациональность, основанная на принципах разума. В XIX веке ей на смену приходит позитивистская рациональность, опирающаяся на опытное знание и логику. С середины XX века формируется третий тип рациональности – социокультурный. Два первых критерия научности соответствуют философии права (представленной в Новое время теорией естественного права) и юридическому позитивизму. Однако сегодня они исчерпали свой научный потенциал. Им на смену пришел достаточно пестрый конгломерат различных теорий права, более или менее соответствующих наиболее популярным философским течениям: аналитическая юриспруденция, феноменология и герменевтика права, правовой экзистенциализм, антропология права и т. п. Каждая из них задает свои критерии научно-исследовательской программы. Правовые теории, следовательно, должны соответствовать некоторым исходным мировоззренческим принципам, а также более конкретным нормативам методологического характера (например, для феноменологии и герменевтики права – это отказ от «естественной установки», то есть от монолога с объектом и замена его на диалог – понимание). Но есть и некоторые общие принципы, разделяемые всем научным сообществом. Это достаточно общие принципы ясности изложения, возможности (реальной или потенциальной) применения знаний на практике, соответствия некоторым самоочевидным (для большинства современных людей) требованиям здравого смысла, возможности проверить научные результаты». Далее Л. И. Честнов отмечает, что «исходные мировоззренческие (философские) принципы определяют предмет исследования и методы познания, структуру теории права, характер ее взаимодействия с практикой, место теории права в системе научных дисциплин, а также те или иные способы фиксации и трансляции знаний. Эти параметры можно считать критериями научности теории права» (Честнов Л. И. Теория права и государства как наука // Проблемы теории права и государства / Под ред. В. П. Сальникова. СПб., 1999. С. 13).