LITMIR.BIZ

      Они шли молча. София чувствовала, как дрожит всё тело – реакция на встречу с прошлым, которое так неожиданно напомнило о себе. Пётр не пытался её утешать, просто был рядом, и в его молчаливой поддержке было больше тепла, чем во всех словах утешения.

      У маяка собралась небольшая толпа. Кто-то разжёг костёр, потрескивание пламени смешивалось с шумом прибоя. Пётр набросил ей на плечи свою куртку – она даже не заметила, что замёрзла.

      – Хочешь уйти? – Тихо спросил он.

      София покачала головой. Куртка пахла можжевельником и табаком, этот запах действовал успокаивающе. К тому же, здесь, в тени маяка, она чувствовала себя в безопасности.

      Первая ракета взлетела в небо, рассыпавшись золотым дождём. София невольно ахнула – огненные искры отражались в волнах, превращая море в звёздное полотно. Пётр стоял позади неё, и когда особенно громкий залп заставил её вздрогнуть, его руки легли ей на плечи.

      Она откинулась назад, опираясь на его грудь. Его тепло окутывало её, как кокон, отгораживая от остального мира. Они стояли так, глядя на танец огня в небе, и постепенно тревога уходила, сменяясь странным спокойствием.

      Последние искры погасли в тёмной воде. Толпа начала редеть – завтра был второй день праздника, нужно было набираться сил. София повернулась в кольце его рук, собираясь поблагодарить за поддержку, но слова застряли в горле.

      Он смотрел на неё так, словно видел впервые – или наоборот, знал всю жизнь. Его ладонь невесомо коснулась её щеки, большой палец скользнул по нижней губе, и от этой ласки перехватило дыхание.

      – София… – Выдохнул он.

      Где-то в посёлке грянула музыка – праздник продолжался. Но здесь, в тени маяка, существовали только они двое, их сбившееся дыхание и это электричество между ними, от которого кружилась голова.

      Его губы были совсем близко, но он медлил, давая ей возможность отстраниться. Вместо этого София подалась вперёд, сокращая последние миллиметры между ними. В этот раз поцелуй был другим – не таким отчаянным, как в шторм, а медленным, чувственным, полным невысказанных обещаний.

      Первый день праздника подходил к концу, даря им этот момент полного единения – между морем и небом, между прошлым и будущим, между страхом и надеждой.