Скачать книгу

и, помедлив чуток, изрек:

      – Это несомненно.

      В эту же минуту к решетке подошел угрюмый субъект крепкого телосложения в строгом штатском костюме и, уставившись на Ниязова, произнес сиплым голосом:

      – Господин Бесштанный? Ваше искреннее веселье дико и неуместно в столь официальном учреждении. Предлагаю во избежание эскалации конфликта перейти к более сдержанной модели поведения. Надеюсь, меня услышали. Всех благ! – промолвил незнакомец.

      Ни тени насмешки или шутки на каменном лице субъекта не промелькнуло, лишь тонкое амбре, предположительно от портвейна «Анапа», давало надежду на то, что данному терминатору не чужды простые человеческие слабости. После этих слов сиплый резко повернулся к дежурному лицом, к решетке задом, и внезапно пустился в пляс, да какой! Сразу была видна профессиональная танцевальная подготовка – сиплый пошел в присядку, одновременно заорав во все свое сиплое горло: «Не ходите девки замуж за Ивана Кузина!». В следующее мгновение к танцору проворно подскочили два сотрудника с дубинками и, обрушив град ударов на последнего, погнали его к выходу, как погонщики гонят упрямого мула. Танцор, прикрываясь от ударов, орал на весь отдел: «Не больно, не больно!» Дежурный с укором смотрел ему вслед, огласив спустя минуту после окончания дебоша для всех несведущих исчерпывающую информацию:

      – Бывший начальник СКМ, подследственных пытал Шекспиром, до полусмерти заставлял цитировать, причем в оригинале и с пакетом на голове, фашист! Теперь вот спился напрочь, но все—таки заходит иногда, скучает, – и сержант разразился длинной тирадой, содержащей в основе своей сугубо матерные посулы, обеты и междометия. А из цензурного здесь можно привести лишь следующе: «Ну ладно бы по лицу приложился разок да обругал – и все, понял бы человек, так нет- изощренно пытал, культурно, так сказать!» Затем сержант дернул головой и нервно заскреб ногтями по столу, внезапно задумавшись о чем-то.

      Глядя на происходящую вокруг вакханалию, Ниязов понял, что насыщенность этого субботнего дня столь разнообразными событиями, выходящими за все привычные рамки, должна уже как-то утихнуть, иначе возникало ощутимое беспокойство за душевное состояние «подельников» – Мирры и Григория Израилевича. За себя Яков Насреддинович был спокоен, как никогда в жизни. Он гордо восседал в цветастом исподнем на лавке, будто в смокинге на приеме во Дворце съездов, непринужденно напевая под нос веселый мотив, и продолжал, тем не менее, осознавать всю глубину своего перевоплощения. Присутствовал и еще один нюанс: сатиновые трусы и синяя майка стали Ниязову сильно малы ввиду нежданно выросшей мышечной массы, что доставляло последнему также определенное душевное удовлетворение.

      Сопельник от нервного перенапряжения совсем перестал моргать, а после сцены с буйным танцором и вовсе начал мелко и тоскливо потрясывать головой. Мирра же, судя по всему, также была далека

Скачать книгу