LITMIR.BIZ

      По наивности, я думал, что это дело попало ко мне случайно. Тонкая картонная папка с несколькими листами формата А4, среди которых был рапорт участкового, показания или, точнее, протоколы опроса четырех жителей дома и заявление шестидесятилетнего мужчины по фамилии Митькин.

      Митькин Михаил Ильич обращался в правоохранительные органы с жалобой на соседей с верхнего этажа, которые, по его словам, вели разгульный образ жизни, содержали бандитский притон и неоднократно заливали его квартиру. Записи бесед с соседями, наверное, первыми попавшимися пенсионерками, несущими нелегкую сторожевую службу у подъезда, особой ясности не вносили и, скорее, подтверждали несносный и скандальный характер самого Митькина, которого две женщины из четырех называли психически ненормальным.

      К моему удивлению, рапорт участкового, которого я уже начинал заочно ненавидеть за то, что он, не разобравшись на месте, спихнул не стоявшее выеденного яйца дело на управление, оказался довольно-таки толковым и подробным. Я специально посмотрел на страницу с фамилией участкового, отметил, что это был лейтенант Синицын, и стал читать рапорт еще раз, но уже более внимательно.

      Синицын сообщал, что никаких жалоб в отношении жильцов квартиры № 72 кроме заявления живущего снизу Митькина к нему не поступало. Вместе с тем, определенные подозрения у него возникли, поскольку собственница квартиры, некая гражданка Сосновская, сдавала жилье, по всей видимости, не имея на это разрешения и не оформив соответствующего договора. Ее постояльцы практически целыми днями отсутствовали и возвращались домой только поздно вечером. Кем они были и чем занимались, установить не удалось. Синицын не поленился и сходил в жилищную контору, где ему подтвердили, что Митькин действительно несколько раз вызывал аварийщиков, чтобы зафиксировать факт затопления, а один раз даже лично явился к начальнице и устроил скандал. Угрожая судом и матерно ругаясь, он потребовал прислать мастеров, чтобы побелить отсыревшие потолки. Начальница, недолго думая, послала его подальше и посоветовала подать иск на соседей, чтобы возместить стоимость ремонта.

      Разбирая весь этот бред, я все больше убеждался, что участковый отправил нам дело неспроста. Он явно что-то недоговаривал, а сам рапорт составил так, чтобы начальство не могло сразу отмахнуться, о чем и свидетельствовала резолюция на служебной записке, в соответствии с которой мне предписывалось провести доследственную проверку. Сделав пару звонков, я убедился, что мнение начальства и мое собственное в части отсутствия необходимости и здравого смысла в том, чтобы заниматься подобными пустяками, полностью совпадает. Набрав номер Синицына, я приготовился высказать ему свое неприкрытое недовольство его инициативой. Но уже через пару минут разговора отказался от этого намерения.

      – Вам обязательно нужно подъехать, – голос лейтенанта был хриплым и каким-то усталым. – Я не могу без санкции попасть в эту квартиру.

      – Для того чтобы пообщаться с жильцами, вам нужно мое разрешение?

      – Боюсь, что там говорить уже не с кем.

      – Перестаньте изъясняться загадками. Я не собираюсь тащиться через полгорода, чтобы переставлять вам ноги. Если есть основания, вызовите представителя ЖЭКа и взломайте дверь. Нет, так не забивайте себе голову и не мешайте нам работать.

      – Здесь происходит что-то странное, – в голосе Синицына слышалась почти мольба. – Мне на самом деле нужна ваша помощь.

      На какое-то мгновение я усомнился в его способности адекватно воспринимать действительность.

      – Что у вас происходит, лейтенант?

      – Я не могу найти хозяйку.

      – Сосновскую?

      – Да. По утверждению соседей, кто-то из квартирантов сказал, что она уехала в Ольгино к своей сестре, но там ее никто не видел.

      – У вас нашлось время на поездку в Ольгино? – съязвил я, уже догадываясь об исключительной дотошности участкового.

      – Конечно, нет, – обиделся Синицын. – Телефон уже сто лет как изобретен. Вы приедете?

      – Да. Буду минут через сорок, – ответил я и положил трубку.

      Я, кажется, начинал догадываться о причине непонятной настойчивости участкового и о том, почему он не хотел брать на себя ответственность. За последнее время участились случаи исчезновения одиноких стариков или законченных алкоголиков, которые, к своему несчастью, имели какое-никакое жилье. Иногда находили их обезображенные трупы, но чаще всего они пропадали навсегда. Впрочем, никто их особо и не искал. Как правило, от них избавлялись после того, как обманом или угрозами вынуждали подписать необходимые бумаги на отчуждение квартиры. Недвижимость в России стала слишком дорогим товаром, гораздо дороже человеческой жизни.

      Синицын осторожничал потому, что прямых

Скачать книгу