LITMIR.BIZ

      Из зеркала в дамской комнате, обустроенной в небольшом фургончике, куда я умчалась, едва вырвавшись из когтей гримёрш, на меня взирала сказочная дурочка. Из тех пустоголовых особ, что шляются в одиночестве по лесу, заговаривают с волками и ходят на балы голыми, поверив на слово шарлатанке, навравшей про чудесное платье и хрустальные туфельки.

      Губки бантиком, вздёрнутые бровки, носик-кнопочка, россыпь веснушек, кукольные ресницы и румянец, шапка мелких кудряшек – в этой наивной пастушке меня бы и мама не узнала.

      Рукава пышной светлой блузы с открытыми плечами были прихвачены у локтей малиновыми бантами. Из такой же ткани были сделаны три пышные оборки, нашитые на черную основу юбки. Корсет, затянутый золоченым шнуром, тоже был черным, а чулки – белыми. Венчали образ поблескивающие пряжками туфли.

      Если костюмеры задумывали поглумиться над традиционным персонажем народного творчества, им это удалось блестяще. Если же они всерьёз полагали, что в сельской местности кто-то разгуливает в светлых чулках и в обуви на каблуках, то им следовало бы назначить штраф за незнание предмета. Кроме того, мне было сложно представить себе того храмовника, который позволил бы своей дочери носить такое глубокое декольте и обнажать колени.

      Для полноты картины не хватало одного – небесно-голубых глаз. Мои тёмно-карие, почти черные, несколько диссонировали с общим видом. Особенно с тщательно нарумяненными щёчками. Как ни обидно, но сегодня у Алекса был отменный повод для издёвок. Впрочем, хорошо смеется тот, кто смеется последним!

      И это обязательно буду я!