LITMIR.BIZ

      Бетельгейзе

      Часть III

      Детство (продолжение)

      Я не хотел быть, как все нормальные советские дети космонавтом, даже несмотря на то, что мой дедушка граф носил гордую межгалактическую фамилию – Гагарин! Уже тогда перспектива висеть вместе с другими неприколоченными предметами в жестяной закупоренной конуре, хаотически плавая как, скажем, пористый шоколад в проруби, мне не слишком улыбалась! Я содрогался мысленно, представляя вакуумную темень и леденящий межзвездный холод вокруг корабля. И среди сплошных приборов, кнопок и мигающих светодиодов я с неизбывной тоскою зека наблюдал бы в малюсенький круглый иллюминатор, как прекрасна наша, к сожалению, всё более и более голубая планета… Так вот, вся эта героическая космическая перспектива – казалась мне тогда, да и сейчас тоже, весьма сомнительным предприятием. Томиться в полном одиночестве вместе с сокамерниками, гордо именуемыми командир корабля и бортинженер, наматывать бесконечно до головокружения витки по орбите абсолютно без баб и с неоднозначной перспективой возврата домой даже за приличную зарплату – нет уж, увольте! Хотя Юрий Алексеевич, конечно, молодец. Особенно его знаменитая улыбка в тридцать два зуба. «Я земля, я своих провожаю питомцев, сыновей, дочерей…», – выводил я в туалете детским тоненьким дискантом, а первый космонавт и мой однофамилец Гагарин журнальным разворотом «Огонька» на стене, как Чеширский кот, со своим ослепительным во весь рот позитивом кружился по эллиптической траектории моих по-детски неокрепших мыслей, работая, по-видимому, моим искусственным спутником. А я, гордо восседая в туалете, как император на троне, был, вероятно, Землей, и это меня вполне устраивало!

      Кроме как в туалете, я пел ещё солистом в хоре мальчиков. «Не прошла зима, снег еще лежит…», – повторяли вслед за мной мои кореша-одноклассники, – одношкольники и – однорайонники, а я самозабвенно заливался серебряным ручейком, и на глаза выступала слеза сочувствия нелегкой судьбе бедной, но мужественной ласточки. Петь в составе хора я не любил, но приходилось, ведь у других песен были другие солисты. И уже тогда я начал задумываться о бренности бытия, и во мне впервые пеплом Клааса начала биться

Скачать книгу