LITMIR.BIZ

      Послушай, вольности ты лишней не бери.

      Я очень ветрено, быть может, поступила,

      И знаю, и винюсь; но где же изменила?

      Кому? чтоб укорять неверностью могли.

      Да, с Чацким, правда, мы воспитаны, росли;

      Привычка вместе быть день каждый неразлучно

      Связала детскою нас дружбой; но потом

      Он съехал, уж у нас ему казалось скучно.

      И редко посещал наш дом;

      Потом опять прикинулся влюбленным,

      Взыскательным и огорченным!!.

      Остер, умен, красноречив,

      В друзьях особенно счастлив.

      Вот об себе задумал он высоко —

      Охота странствовать напала на него,

      Ах! если любит кто кого,

      Зачем ума искать, и ездить так далёко?

      Где носится? в каких краях?

      Лечился, говорят, на кислых он водах,

      Не от болезни, чай, от скуки, – повольнее.

      И, верно, счастлив там, где люди посмешнее.

      Кого люблю я, не таков:

      Молчалин за других себя забыть готов,

      Враг дерзости, – всегда застенчиво, несмело

      Ночь целую с кем можно так провесть!

      Сидим, а на дворе давно уж побелело,

      Как думаешь? чем заняты?

      Бог весть!

      Сударыня, мое ли это дело?

      Возьмет он руку, к сердцу жмет,

      Из глубины души вздохнет,

      Ни слова вольного, и так вся ночь проходит,

      Рука с рукой, и глаз с меня не сводит. —

      Смеешься! можно ли! чем повод подала

      Тебе я к хохоту такому!

      Мне-с ваша тетушка на ум теперь пришла,

      Как молодой француз сбежал у ней из дому.

      Голубушка! хотела схоронить

      Свою досаду, не сумела:

      Забыла волосы чернить,

      И через три дни поседела.