LITMIR.BIZ

      [Следующий текст является расшифровкой невостребованных записей, обнаруженных в отделе хранения вещественных доказательств в Управлении полиции Нью-Йорка по адресу: Бруклин, Фронт-стрит, д. 11, NY 11201. Сдано на хранение 14 апреля 2020 года, обнаружено и опубликовано 6 февраля 2024 года.]

      День первый

      31 марта 2020 года

      Зовите меня 1А. Я управляющий хозяйством общего пользования в доме на Ривингтон-стрит в Нижнем Ист-Сайде, Нью-Йорк. Шестиэтажный доходный домишко без лифта, давно превратившийся в халупу, которую следовало бы снести, гордо называется «Фернсби армс», словно какое-нибудь родовое поместье, и явно не дотягивает до высоких стандартов богатой застройки по соседству. Насколько мне известно, тут никогда не жили знаменитости: никаких серийных убийц, граффитчиков-провокаторов, скандально известных поэтов-пьяниц, радикальных феминисток или уличных певцов с Бродвея, выбившихся в звезды. Судя по виду здания, в нем вполне могла приключиться парочка убийств, но ничего такого, что попало бы на страницы «Нью-Йорк таймс».

      Жильцов я практически не знаю. Я вообще здесь недавно: работа мне досталась в то время, когда город закрывался на ковидный карантин, и жилье прилагалось к работе. Судя по номеру, квартира 1А должна была находиться на первом этаже, а по факту оказалась в подвале – темном, как преисподняя, да еще и вне зоны охвата мобильной связи, – но отказываться было поздно. Тут первым этажом считается подвал, а второй этаж называется первым – и так до шестого. Вот ведь жулики!

      Платят отвратительно, но деваться мне некуда: хотя бы не бомжую на улице! Мой отец приехал сюда из Румынии подростком, женился и пахал как лошадь, работая управдомом в Квинсе. Потом завел семью, а когда мне стукнуло восемь, моя мама ушла. Мне приходилось таскаться за отцом, когда он чинил протекающие краны, менял перегоревшие лампочки и делился мудрыми мыслями. Присутствие очаровательного ребеночка увеличивало его чаевые (я и сейчас еще очень даже ничего, спасибочки). Он из тех управдомов, которым люди склонны исповедоваться. Пока он прочищал забитый унитаз или выводил тараканов, жильцы изливали ему душу. Он сочувствовал, благословлял и утешал. У него всегда находилась подходящая к случаю старинная румынская пословица или некая древняя мудрость Карпатских гор, а иностранный акцент добавлял значимости его словам. Жильцы просто обожали моего отца. По крайней мере, некоторые. Я тоже, ведь он ничуть не притворялся и в самом деле был именно таким: добрым, мудрым, нарочито суровым отцом. Его единственный недостаток состоял в том, что он был слишком пропитан духом Старого Света и совершенно не осознавал, как сильно каждый день его перепахивает жизнь в Америке. Короче, мне его доброта и всепрощающая натура по наследству не перешли.

      Отец желал мне лучшей доли, подальше от чужих засоренных унитазов, и копил, как чокнутый, лишь бы отправить меня в колледж. Мне повезло получить баскетбольную стипендию в Университете штата Нью-Йорк – с перспективой стать спортивным обозревателем. На этот счет мы поругались. Отец хотел определить меня в инженеры с тех самых пор, как мне удалось взять приз на конкурсе робототехники в пятом классе. С колледжем в итоге ничего не вышло: из баскетбольной команды меня выпнули, когда обнаружили в моих анализах травку; пришлось бросить учебу, оставив отцу долгов на тридцать тысяч баксов. Ну то есть поначалу-то было куда меньше, всего лишь маленький заем в дополнение к стипендии, но грабительские проценты наросли со скоростью раковой опухоли. После колледжа меня ненадолго занесло в Вермонт, где удалось посидеть на чужой шее, но потом любовь закончилась, и мне ничего не оставалось, кроме как вернуться обратно в отцовский дом и найти работу в ресторане «Ред лобстер» в торговом центре «Квинс-плейс молл».

      Когда у отца стали появляться симптомы болезни Альцгеймера, какое-то время мне удавалось прикрывать его, работая за него по утрам, до начала моей смены в ресторане. В конце концов

Скачать книгу