Скачать книгу

отшельником в скромной хижине посреди Фиолетовой топи. Тут же поговорить не с кем, одни жабы да пауки. Ну и другие всякие букашки.

      Дядя был страстный жуковед. Мама говорила – чокнутый насеколог. Кружил по болоту с утра до ночи, ловил жуков да бабочек. Восхищался пауками. Говорил, они открыли тайну вечной счастливой жизни.

      Когда Муля был маленький, дядька показывал ему свою коллекцию – пять огромных альбомов. Муля запомнил страшного жука-оленя и ещё уховёртку. Вроде как она может ночью через ухо прямо в мозг влезть. И оттуда толкать на всякие безумства. Дядя, подмигнув, сказал, что у него в голове живёт парочка. Муля тогда неделю в шапке спал – боялся, что заползёт. Дядя, как узнал, очень смеялся. И звал его с тех пор «лебедь-шапун».

      Жил дядя Эд странно, а пропал ещё страннее: нашли на болоте только сачки да справочник «Жесткокрылые Свободного леса». Был лебедь – и нету. Искали следы, расспрашивали Крестовиков, но те отмалчивались. Так и сгинул странный дядька. Наверное, погнался за каким-нибудь плавунцом и в болото угодил. Зато Муля наследство получил: хижина, а в хижине – сундук кубаток.

      Кубатки очень кстати пришлись, а про хижину на болоте он и думать забыл. А теперь вот вспомнил.

      Иммануил придирчиво осмотрел вырезанный из цельной колоды стол (хм, почему бы и нет, весьма самобытно, стиль кантри), старые фигурные кресла в мелкий цветочек (тоже сойдут, винтаж нынче в моде). Шагнул к огромному, в потолок, книжному шкафу, провёл крылом по пыльным корешкам… «Остров чудовищ», «Дети лягуара Ланта», «Аист и Риорита». Когда-то он все их перечитал. У них-то дома книг почти не было. Отец говорил: лебедь – птица вольная, перелётная, нечего ему лишним хламом обрастать. А книги и у шурина взять можно. Мама читать обожала, а отец над ней подсмеивался: настоящие приключения книжными россказнями не заменишь.

      Иммануил вышел на порог, оглядел болотный пейзаж. Это только в мае Фиолетовая топь выглядит романтично: от болотных фиалок земли не видно. В сентябре всё иначе: бурая трава, тусклые водные проблески, хилые осины, сухие стволы валяются там и сям. Мрачновато. Зато спокойно: никто не гогочет над ухом, не вопит про то, как лучше хвостом подруливать.

      И в запустении этом болотном есть своя красота: зеленеет бархатистый мох, блестят на солнце абстрактные паутинные картины. Круг за кругом узор сужается к центру, пока не превратится в точку – исток всего сущего. Талантливо сделано, ничего не скажешь.

      Конечно, Иммануил знал, зачем паукам паутина. Но мух наверняка можно ловить и менее изящным способом. А эти стараются, думают не только о пользе, но и об эстетике. Весьма достойно уважения.

      – Эм-м-м… здравствуйте! – Иммануил осторожно тронул крылом блестящее паутинное полотно, натянутое между стеной хижины и сухой сосной. – Я, так сказать, на правах соседа… Хотел засвидетельствовать… выразить… и…

      Паутина беззвучно качалась в пустоте. Лебедь вдруг почувствовал себя неуютно. Как будто его изучают, как жука, прежде чем накрыть сачком. Неуклюже поклонился и, пятясь, вернулся в дом.

      Интересно, а где же дядькина коллекция? Был, кажется, какой-то

Скачать книгу