LITMIR.BIZ

      В то же время была куча плюсов в этой ситуации: меня никто не заставлял работать и хорошо зарабатывать, чтобы обеспечивать семью, мы могли позволить себе почти любые расходы. Лапуся зарабатывала, а я сидел с сынятиком.

      И это тоже было замечательно!

      Говорят, что чем больше отдаешь другому человеку, тем больше его любишь. Я этот постулат проверил на себе и подтверждаю: мы с сыном друг друга обожали!

      Часто он надевал мои тапочки и говорил:

      – Я папа!

      Со смехом отвечал:

      – Чтобы стать папой, одних моих тапочек маловато будет.

      Мы с ним гуляли на детской площадке, я ему читал сказки на ночь и тому подобное. Наверное, это был самый розовый период в моем Розовом варианте.

      Больше всего сыночка в возрасте двух – пяти лет любил сказку: Федорино горе Корнея Чуковского.

      Когда я его спрашивал: что тебе почитать на ночь, он всегда отвечал:

      – Качет сито…

      Это начало сказки: скачет сито по полям, а корыто по лугам…

      Еще однажды из детского сада в возрасте трех лет он принес слово: сиськи, и вставлял его во все фразы. Долго боролся с этим, но бесполезно.

      Пока Лапуся в очередной раз не проявила свою мудрость и не посоветовала:

      – Не надо бороться. Игнорируй, и он сам перестанет.

      Это было разумно, но трудно.

      Как-то раз сынятик попросил попить, послал его на кухню, где Лапуся что-то готовила.

      Через минуту он возвращается и опять просит попить. Я говорю:

      – А мама что, не налила?

      – Она не может, – отвечает сыночка.

      – Почему?

      – У нее жирные сиськи! – имелись в виду жирные руки.

      Особый юмор был в том, что бюста у Лапуси не было от слова совсем, и жирные сиськи точно не про неё!

      Я крикнул ей:

      – Слышишь, Лапуся, – у тебя, оказывается жирные сиськи!

      Мы оба посмеялись.