ТОП просматриваемых книг сайта:
До утра. Алиса Бастиан
Читать онлайн.
Себастьян присел и стал завязывать шнурок, но мысли его были далеко, а взгляд блуждал, перескакивая с его непослушных рук на чёрные лакированные туфли директора, на трещины в деревянном полу его кабинета, на прожжённую дыру в дневнике, валяющемся на полу между директорскими туфлями и старыми себастьяновскими ботинками. Потому нормально завязать шнурок не получилось, и невнятный скомканный узел вызвал ещё одну усмешку сверху. Себастьян поднял глаза, и его захлестнула обида. Разве он виноват, что присутствие этого человека так на него действует? Разве он хоть в чём-нибудь виноват?
– Неужели ты думаешь, что ни в чём не виноват? Что ты особенный? – директор Барни схватил Себастьяна за воротник рубашки, как щенка. – Неужели будешь отнекиваться? Да я тебя…
Себастьян сжался, будто приготовившись к удару молнии точно в его сердце, но директор Барни бросил его на стул, поднял с пола дырявый дневник и швырнул ему в лицо. Себастьян остался жив, и это его приободрило.
«Дьявольское отродье, – подумал Себастьян. – Сейчас он скажет это, точно скажет. Мне этого не миновать».
– Ненавижу ложь, – прошипел директор Барни.
Себастьян молчал, считая секунды. Сколько он уже здесь? Он украдкой глянул на старинные часы, висящие на стене. Три минуты или около того. Сейчас начнётся.
– Ненавижу, – повторил директор Барни. – Ты, лживое дьявольское отродье, ты знаешь, куда попадают мальчики вроде тебя?
– Нет, – пересохшими губами прошептал Себастьян, но это было неправдой.
Все знали, куда попадали мальчики. Куда они пропадали.
* * *
Себастьян попал в эту школу полгода назад. Тогда всё и началось.
Полгода в аду.
С виду это была ничем не примечательная школа-приют для мальчиков-сирот и тех, от кого отказались родители, существовавшая и на государственные средства, и на частные пожертвования. Невзрачное здание предъявляло миру такие же невзрачные кабинеты и таких же невзрачных учителей, но скрывало настоящее чистилище. Ни фасад, ни начинка не наталкивали сторонних наблюдателей и случайных посетителей на мысли о чём-то таком, что здесь на самом деле происходило.
«Строгая дисциплина», называл это директор Барни, и это было так, хотя и с большим преуменьшением. С каждым годом эта «строгая дисциплина» становилась всё строже, и не было никого, кто мог бы остановить директора. Немногочисленные учителя сами его боялись, и набраны в эту школу они были неспроста. Никто точно не знал, как они были связаны с директором Барни, но то, что они постоянно находились в диком страхе и при этом не могли уволиться или хотя бы кому-то рассказать об атмосфере в школе, наталкивало на определённые мысли.
С каждым годом становилось всё хуже и хуже – безнаказанность зла только укрепляет его. Директор Барни постепенно стал для мальчиков истинным воплощением Дьявола. В год, когда в школу попал Себастьян, потерявший родителей и волей судьбы направленный именно сюда, уже никто из учеников не пытался сбежать, как и не пытался кому-то что-то рассказать. К этому году директор Барни провёл уже достаточно показательных разговоров с провинившимися, и уже достаточно мальчиков бесследно исчезло из школы. Любой, попытавшийся сбежать или выказать неповиновение, или, боже упаси, попытавшийся хотя бы намекнуть приезжающим раз в четверть представителям комитета, что им здесь не очень нравится, вызывался в кабинет директора Барни, и больше его никто не видел. Никому не удавалось сбежать. Из ада нет дороги. С представителями комитета, заезжающими только для галочки, тоже ничего не выходило. Когда рядом был директор Барни, а он всегда был рядом, ни у кого не хватало духу сказать что-то не то, посмотреть как-то не так. Страх парализовывал. А представители и не вникали в дела школы. И с каждым разом директор Барни ужесточал наказания. Выхода не было. Его действительно не было.
Поэтому к тому времени, как здесь оказался Себастьян, все уже смирились с безвыходностью ситуации, и никаких серьёзных происшествий не случалось. Первый месяц прошёл довольно неплохо, и Себастьяну не верилось, что всё, что ему рассказали ученики, было правдой. Да, директор Барни жёсткий и, видимо, жестокий человек, это было видно по нему, и он фанат дисциплины, но в такие невероятные россказни Себастьяну всё же не верилось.
А потом директор Барни показал себя. Ему стало не хватать этих милых сердцу развлечений, этих жестоких наказаний и унижений, к которым он так привык. Стало не хватать, как воздуха. Поганые мальчишки уже довольно долго вели себя идеально, и даже ему не к чему было придраться. Что ж, пусть получат передышку, думал он. Зато потом впечатления будут гораздо ярче.
Затаившаяся змея, выследившая добычу. Затишье перед бурей, не более того. Но мальчики этого не понимали, а если кто и понимал, не хотел об этом думать. Себастьян следовал примеру других и вёл себя безукоризненно, но в итоге этого оказалось мало.
– После урока всем собраться в спортзале, – прогремело в один прекрасный день по внутренней связи, и маленькие мальчишечьи сердца как по сигналу замерли. Кто-то заплакал, кто-то просто очень сильно