Петербург - Андрей Белый

Скачать книгу

себя на столе он представил сложенные бумаги, порядок их и на их бумагах им сделанные пометки, форму букв тех пометок, карандаш, которым с небрежностью на поля наносились: синее «дать ходъ» с хвостиком твердого знака, красное «справка» с росчерком на «а».

      В краткий миг от департаментской лестницы до дверей кабинета Аполлон Аполлонович волею перемещал центр сознанья; всякая мозговая игра отступала на край поля зрения, как вон те белесоватые разводы на белом фоне обой: кучечка из параллельно положенных дел перемещалась в центр того поля, как вот только что в центр этот упадавший портрет.

      А – портрет? То есть: —

      И нет его – и Русь оставил он…

      Кто он? Сенатор? Аполлон Аполлонович Аблеухов? Да нет же: Вячеслав Константинович… А он, Аполлон Аполлонович?

      И мнится – очередь за мной,

      Зовет меня мой Дельвиг милый…

      Очередь – очередь: по очереди —

      И над землей сошлися новы тучи

      И ураган их…

      Праздная мозговая игра!

      Кучка бумаг выскочила на поверхность: Аполлон Аполлонович, прицелившись к текущему деловому дню, обратился к чиновнику:

      – «Потрудитесь, Герман Германович, приготовить мне дело – то самое, как его…»

      – «Дело дьякона Зракова с приложением вещественных доказательств в виде клока бороды?»

      – «Нет, не это…»

      – «Помещика Пузова, за номером?..»

      – «Нет: дело об Ухтомских Ухабах…»

      Только что он хотел открыть дверь, ведущую в кабинет, как он вспомнил (он было и вовсе забыл): да, да – глаза: расширились, удивились, сбесились – глаза разночинца… И зачем, зачем был зигзаг руки?.. Пренеприятный. И разночинца он как будто бы видел – где-то, когда-то: может быть, нигде, никогда…

      Аполлон Аполлонович открыл дверь кабинета.

      Письменный стол стоял на своем месте с кучкою деловых бумаг: в углу камин растрещался поленьями; собираясь погрузиться в работу, Аполлон Аполлонович грел у камина иззябшие руки, а мозговая игра, ограничивая поле сенаторского зрения, продолжала там воздвигать свои туманные плоскости.

Разночинца он видел

      Николай Аполлонович…

      Тут Аполлон Аполлонович…

      – «Нет-с: позвольте».

      – «?..»

      – «Что за чертовщина?»

      Аполлон Аполлонович остановился у двери, потому что – как же иначе?

      Невинная мозговая игра самопроизвольно вновь вдвинулась в мозг, то есть в кучу бумаг и прошений: мозговую игру Аполлон Аполлонович счел бы разве обоями комнаты, в чьих пределах созревали проекты; Аполлон Аполлонович к произвольности мысленных сочетаний относился, как к плоскости: плоскость эта, однако, порой раздвигалась, пропускала в центр умственной жизни за сюрпризом (как, например, вот сейчас).

      Аполлон Аполлонович вспомнил: разночинца однажды он видел.

      Разночинца однажды он видел – представьте себе – у себя на дому.

      Помнит: как-то спускался он с лестницы, отправляясь на выход; на лестнице Николай Аполлонович, перегнувшийся чрез перила, с кем-то весело разговаривал: о знакомствах Николая

Скачать книгу