LITMIR.BIZ

Скачать книгу

лес, кабак, школа и каток. Все, что нужно невзыскательному человеку для счастья. Езжай, говорю, пермяк. Корми детей, езди на тракторе, налаживай быт. А пермяк ни в какую. Куда, говорит, я, это самое, от родни и родных могилок? Родня, мать, мертвый дедушка. Все здесь. Нет уж, говорит. Лучше я за пятнашку в месяц на заводе подохну, чем куда-то уеду. И тут же патриотизм приплел, как бы обосновывая и легитимизируя мейнстримной идейкой свою хтоническую долбанутость. Подыхай, говорю. А сам думаю – ты-то, Олежек, чего не уезжаешь? И тут же отвечаю – моя долбанутость под кожу вшита, я и по Лиссабону с кислой мордой хожу. Только в Лиссабоне это неорганично, а в Перми органично. В каком-то смысле я выбираю не между Пермью и Лиссабоном (и чего ко мне привязался этот Лиссабон?), а между искусственностью и естественностью. Белым медведям, может, тоже хочется в саванну, но ведь они туда не идут.

      Про климат и вообще поиск лучшего взамен хорошего есть поучительная история о людях Севера. Не чистокровных людях Севера, вроде хантов, манси и чукч, а понаехавших вахтой. Вот представьте: ишачит мужик из Челябинска где-нибудь в Ямало-Ненецком автономном округе. Газ, предположим, забуривает. О чем он там мечтает, посреди этой мерзлоты? О тепле, конечно. Снится ему Адлер, Краснодарский край, сено свежескошенное, ласковое море. И вот выходит этот мужик на пенсию. Не поздно, а в самый раз, в сорок пять лет. Денег скопил, зарплаты сумасшедшие. Едь, казалось бы, куда пожелаешь. Ну, он и едет. В Адлер. Пить чачу и болтаться по кафешантанам. И через полгода там умирает. Потому что организм привык -50 терпеть, а тут +40 терпеть надо. Дошло до смешного. На Севере появились специальные люди, объясняющие теплолюбивым мужикам, что им нельзя к морю, разве что к морю Лаптевых. Ваш потолок, типа, – средняя полоса. Езжайте, суки, в Смоленск, иначе крышка. Но мужикам на этих специальных людей насрать. Они все равно едут в Адлер и мрут там как мухи, в полном соответствии с физиологией. Я тоже запросто могу помереть в Лиссабоне. Менять культуры – это ведь так же опасно, как менять климат. То есть телом ты не умрешь, а вот душой вполне можешь окочуриться.

      В 19:00 к моему подъезду подъехало такси. Про пермских таксистов ничего говорить не буду. Их нет. Таксист – это профессионал. Он не базарит по телефону во время поездки, не пристает к пассажирам со своими треклятыми подшипниками, не слушает дерьмовую музыку, потому что ему так хочется. В Перми работают шабашники. То есть это не люди, у которых есть профессия, выбранная ими. Это люди, которые ищут работу, а пока таксуют. Ну, или подрабатывают помимо основной. Для русского человека любая работа в сфере обслуживания – небольшой позор, он ее внутренне воспринимает как временную, даже если работает на ней пятнадцать лет. Не знаю, откуда это пошло. Наверное, из уголовных понятий ноги растут, там барыга, шнырь, холуй – люди неуважаемые. Порой мне кажется, что из уголовных понятий не только эти ноги растут. Иногда я думаю, что вся страна из них проклюнулась, а государственные мужи в первую очередь. Поэтому мы тут все такие встряхнутые,

Скачать книгу