Скачать книгу

в интервью Los Angeles Times, хотя на самом деле фестиваль не был столь амбициозен: в конце концов, племена всего лишь собирались на сходку, а не сливались друг с другом.

      Раз за разом моменты, когда музыкальные жанры становились наиболее заметны, совпадали с периодами экзистенциальной тревоги – а не исчезнут ли эти жанры вовсе? В 1980-е многие беспокоились о жизнеспособности R&B как раз из-за успеха этой музыки: если Майкл Джексон и Принс определяют звучание поп-мейнстрима, то как у R&B получится сохранить собственную идентичность и собственную аудиторию? В 1990-е прорыв Nirvana вывел в мейнстрим так называемую “альтернативную” музыку: для многих андеграундных групп в этом был и уникальный шанс, и неразрешимый парадокс. А сегодня популярность хип-хопа столь велика, что сам термин стал вызывать вопросы: если большинство популярных песен в Америке может быть с большей или меньшей точностью описано термином “хип-хоп”, то как называть музыку тех рэперов и продюсеров, которые не записывают хитов? В стриминговых сервисах наиболее прослушиваемыми треками чем дальше, тем чаще оказываются хип-хоп-гибриды, располагающиеся в пограничном с жанром пространстве: медленный бит с синтетической дробью малого барабана, мрачный, тревожный электронный фон, смурной вокал, нередко с нарочито нечеткой артикуляцией, на грани пения и речитатива. Что это означает – что клановые жанровые проблемы решены раз и навсегда? Возможно ли, что, получив наконец мгновенный и неограниченный доступ к практически любой песне, мы все теперь хотим слушать одно и то же?

      Это не те вопросы, которые мы привыкли задавать себе – особенно в современной Америке. Ведь, согласно расхожему мнению, различия в обществе сейчас глубже, чем когда-либо ранее. Да, музыка до сих пор порой способна объединять людей, преодолевать партийные и иные разногласия. Но пыл и злость, которыми характеризуются нынешние политические дебаты, отражают кое-что важное – общечеловеческую (и особенно американскую) тенденцию проводить границы, подчеркивать отличия, идентифицировать себя не только через то, что мы любим, но и через то, к чему мы нетерпимы. На протяжении полувека с лишним меломаны, особенно подростки, использовали популярную музыку для того, чтобы определять свою идентичность. И пока она способна выполнять эту функцию, поп-музыка будет оставаться противоречивой, одновременно объединяя и разъединяя нас.

      1. Рок

      Королевство рок-н-ролла

      Как-то раз, вечером 1962 года, 13-летняя девочка по имени Памела увидела по телевизору 22-летнего мужчину из Бронкса, которого звали Дион Димуччи. Он был экс-солистом группы Dion & the Belmonts и идолом подростков – одной из главных звезд рок-н-ролла. Памела была рада на него посмотреть – и не просто рада. “ДИОН!!! – написала она в дневнике. – Помогите мне!!! Я просто в отпаде, я сейчас УМРУ!!! Я стала носиться по комнате, задыхаться, плакать и кричать”.

      Как и многие американские подростки 1960-х, Памела была одержима рок-звездами. Но по мере того,

Скачать книгу