Скачать книгу

у нас не появилось бы надежды на возрождение Дона! Гитлер несет ответственность за свой народ, а мы, казаки, – за свой край.

      За столом зашушукались.

      – Мы водку пьем и пляшем, а за Доном – Красная Армия! Казачьи сотни проливают кровь за каждую пядь родной земли. На дорогах – беженцы, их тысячи! У меня у самого отец где-то в степи… Вот о чем сердце болит. А вы тосты плетете, упражняетесь… Да еще Павлова хулите… И ты не скалься, Духопельников! Вдоволь нашутились! – Павел задохнулся от негодования, громыхнул стулом. – Мне недавно анекдот рассказали. У Ленина спрашивают: «Что делать с пленными казаками?» А он отвечает: «Расстрелять! Но перед этим каждому – по чарочке…» Мы, уважаемые, как те пленные. Веселимся. А надо с казаками быть, о них думать…

      – Наплел ты, лейтенант! – неодобрительно прервал Сюсюкин.

      – Он уже сказал: за казачество! – пояснил адъютант Абраменков, вскакивая и вороша свой пышный чуб. – Гармонист! Жги «Пчелушку»!

      И выбежал из-за стола, растопырив руки и ладно кривя в танце ноги, коршуном кружа вокруг красивых молодиц из ансамбля в ярких юбках и тирасках. К ним под переливы гармошки подвалил Духопельников, его догнали и Беляевсков, и непричесанный испитый тип, и даже капитан Кубош вышел в круг, притопывая и стуча в ладоши.

      Павел Тихонович рванул за кобуру… Оглушающе ахнул выстрел. Пуля, пробив край портьеры, шлепком вонзилась в стену. Потянуло порохом.

      Гармошка захлебнулась. Дико вскрикнула испугавшаяся певичка. Хоровод замер в цепенеющем безмолвии.

      – Я не договорил! – выкрикнул Павел, держа парабеллум в вытянутой руке.

      К нему, с моментально взмокревшими белокурыми волосами, подбежал капитан Кубош, отрывисто пророкотал:

      – Herr Leutenant! Das ist mir sehr peinlich. Und was kam heraus?

      – Ja, leider. Aber missverstehen Sie mich nicht[10], – ответил Павел и вновь обернулся к залу: – Пируйте! Но запомните, что вы народу казачьему не нужны! Да и он вам нужен, как летошный снег… Красуны! Вы только форму позорите! Ну, и черт с вами! Как пену, смоет волной и разнесет… – Павел Тихонович, ощущая на себе озлобленные, недоумевающие, испуганные взгляды, убрал пистолет в кобуру, опустился на услужливо придвинутый полковником Елкиным стул.

      Убедившись, что гроза миновала, Одноралов, с нескрываемым отчуждением, посоветовал:

      – Ты, Павел Тихонович, больше не пей. А то еще перестреляешь нас, как перепелок! Нельзя так. На тебе немецкая форма. Должно, и присягу на верность фюреру давал. А нагородил непотребное! Оскорбляешь, пуляешь в потолок. Прошу от сердца, – не хулигань.

      Несколько минут Павел сидел с закрытыми глазами, ощущая, как надсадно пульсирует висок и трезвеет голова, невольно слыша спор между полковником Елкиным и Домановым о первой заповеди Христа, о том, что она мало применима к казачьему образу жизни: казакам богом уготовлено воевать и, стало быть, «убивать».

      – Вся наша история противоречива и очень запутана, – елейно тек голос Доманова. – Отстаивали и утверждали мы веру православную саблей и пикой, поневоле

Скачать книгу


<p>10</p>

– Господин лейтенант! Это непозволительно. Чего вы добились?

– К сожалению… Но не поймите меня превратно… (нем.).